Пан Самоходик и тамплиеры
Шрифт:
Конечно, я сразу же рассказал им о наших с Карен приключениях.
– А теперь, - закончив рассказывать, обратился я к Вильгельму Теллю, - надо найти Анку и пригласить ее к нам. Когда она придет, мы ее спросим о ее отношениях с Малиновским. Может быть, это случайное знакомство, а вдруг они связаны друг с другом преступлением? Хотя в это не очень верится.
– Надо было сразу записать номер мотоцикла Кролика, в следующий раз я так и сделаю как только попадется подозрительный мото - или авто владелец.
– Сказал Соколиный Глаз.
– И число пойманных преступников тут же
– Рассмеялся Баська.
– Малиновский не просто мошенник, - ответил ему Соколиный Глаз, - он как американский гангстер, если не получается обманом, то действует силой.
Вернулся Вильгельм Телль и еще издалека прокричал:
– Анки нигде нет, по слухам внезапно уехала в Варшаву.
– Как? Когда?
– Меня так удивило его сообщение, что я забыл про завтрак.
– Ночью. Это мне сказали ее соседи. Она взяла свои вещи и тихонько смылась.
– Сбежала ... Но почему?
– Задумался я.
– Это очень интересно ...
Я закончил завтрак и сказал мальчикам, что в два часа пополудни мы уедем из нашего лагеря.
Но в назначенный срок выехать мы не смогли. Я был приглашен к Петерсенам в домик на колесах.
На этот раз, несмотря на сопротивление Карен и советы Козловского, капитан Петерсен был полон решимости, чтобы передать дело в милицию.
– Мы все, в некотором смысле потакали бандиту, что карается по закону. Мы покупали ворованные документы.
Капитан Петерсен вскинул руки в отчаянии:
– Трудно, но я готов искупить свою вину. Даже если меня будут судить и я окажусь за решеткой. Лишь бы покончить с Малиновским.
Мы пошли в милицию в Мальборке, где провели много времени, потому что Петерсены были иностранцами и дело передали следователю из Гданьска. Во время расследования офицер, который допрашивал нас, занялся Козловским, и я думаю, что, тут, наконец, было подорвано доверие, которое имели Петерсены до сих пор к своему переводчику.
Оказалось, что договор между Петерсеном и Польской стороной, разрешающий поиски сокровищ тамплиеров, не имеет юридической силы. Со стороны государства соглашение было подписано только ... Козловским.
Козловский стал объяснять следователю:
– Я ввязался в это дело из патриотических соображений. Ведь если бы эти иностранцы отказались от своих археологических поисков, то наша страна потеряла бы валюту, которую они обязаны уплатить в качестве налога. Они в обязательном порядке потребовали юридического соглашения с властями. Сначала я пошел в Министерство культуры, чтобы подписать этот договор. Они отказались. Просто посмеялись надо мной. Сказали: «Неизвестно, являются ли эти сокровища произведениями искусство, а нас интересует только искусство. Когда найдете свои сокровища, тогда и приходите к нам. » Тогда я пошел в Министерство финансов. Там тоже посмеялись надо мной: «Сначала вы найдите их, тогда мы и подпишем с вами соглашение. Наше министерство является серьезным учреждением, а вы нам тут всякие небылицы рассказываете. » Что мне было делать? Я сам составил соглашение, и мы его подписали. Как говорится, и волки сыты и овцы целы. Петерсен получил договор для поиска сокровищ, а государство получит деньги, если, конечно, они что-нибудь найдут.
– Вы, пан Козловский, не так просты как кажетесь.
– Ответил ему следователь.
– Ваши деяния легко могут подпасть под уголовную статью. Мой вам совет: никогда больше не занимайтесь подобными делами.
И он объяснил Петерсену, что у договора нет юридической силы, и он не имеет права искать сокровища тамплиеров.
И вообще, - добавил он, - такими делами обычно занимаются проходимцы и всякие темные личности из уголовного мира. А вот вашим Малиновским мы займемся. Будем держать вас в курсе и как поймаем, сообщим. Вы согласны?
Петерсен кивнул головой. Поздно вечером мы покинули отделение милиции. Мальчики и Ева ждали меня в «Самоходе». Петерсенам мы помахали рукой, а они крикнули нам: «До свидания. Увидимся». И мы поехали из города.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
В KOРТУМОВО – ЕВА НАМИ КОМАНДУЕТ – СТАРАЯ ЦЕРКОВЬ – «ЗДЕСЬ СОКРОВИЩА» – ЧТО ХРАНИТСЯ В ПОДВАЛЕ? – РАЗВАЛИНЫ В ЛЕСУ – ТЕОРИЯ БЛУЖДАЮЩИХ ТОКОВ – НАМ НЕ НРАВИТСЯ ВАРЕНЬЕ
Koртумово оказалось небольшой деревней, расположенной на берегу озера. В конце деревни находилась церковь, стоявшая на коротком и широком полуострове. У церкви были белые стены, вокруг стоял забор из красного кирпича, рядом сад и огород.
Дальше начинался хвойный лес, полный живописных оврагов и балок. Берег озера зарос высоким камышом, здесь даже плавали дикие лебеди. Для летнего отдыха это место не слишком часто посещают туристы, потому что оно лежит в стороне от основных путей сообщения.
Мы прибыли туда ночью и разбили лагерь за церковью, в непосредственной близости от озера и леса.
На следующий день выяснилось, что мы выбрали наиболее удобное место, потому оказались за пределами деревни, но в то же время в ее окрестностях и рядом с интересующей нас церковью. Других старых зданий в селе больше не было. Ева поселилась в отдельной палатке, в ней мы расположили сиденья из автомобиля.
Ева сразу показала нам, что она имела в виду, говоря: «Зря есть ваш хлеб я не буду». Мои разведчики и я не принадлежали к числу ранних пташек. Мы любили поспать и знали как неприятно, если тебя будят ранним утром и заставляют вылезать на прохладу из уютной палатки. Ева начала нас будить уже в семь утра. Сначала она стала давить на автомобильный гудок. Мы пошевелились в спальных мешках и опять уснули. Тогда Ева перешла к более радикальным мерам: она принесла воды из озера и намочив ветку, начала нас «оживлять». Я закрыл и заблокировал окна в «Самоходе», а мальчики покрепче зашнуровались изнутри в палатке.
Видя, что нас не пронять, Ева перешла к еще более эффективным мерам: начала готовить завтрак: запах кофе и его аромат поманил нас так, как запах меда манит медведя из берлоги. Мальчики стали зевать, издавая при этом ужасающие стоны. Баська просунул нос в кофейник и получил за это от Евы ложкой по лбу.
– Сначала идите и умойтесь!
– Скомандовала она.
Мы стояли рядом на берегу озера в одном шаге от холодной воды и смотрели друг на друга, никто не хотел быть первым, кто рискнет вступить в контакт с водой. Наконец, Вильгельм Телль опустил в озеро одну руку.