Пан Самоходик и тамплиеры

Ненацкий Збигнев

– Возможно, капитан напишет заявление.
– Сказала Анка.
– Но вы забыли про пана Самоходика.

Козловский негромко рассмеялся:

– Давайте не будем беспокоиться о пане Самоходике. Сейчас он улаживает свои дела с чертями в аду.

– О, Боже!
– Вскочила Анка.
– Это опять ваши мерзкие шутки?

Козловский пожал плечами:

– Он свалился в колодец и свернул там себе шею. Валяется где-то недалеко от Карен.

Я решил выйти из кустов:

– Ошибаетесь, пан Малиновский.

Он

вскочил и хотел бежать, но капитан схватил его за шиворот и посадил обратно на стул.

– Как? Откуда вы взялись? Это на самом деле вы?
– Испуганно бормотал Козловский.

– Давай скорее веревку!
– Крикнул я Анке.
– Надо его связать. Он ведь на самом деле хотел меня убить!

Анка принесла веревку, которой мы не только связали Козловского, но еще и крепко привязали его к стулу.

– Он знает, где моя дочь, - шепнул мне капитан, - но мы должны с ним цацкаться, иначе она умрет от голода в подземелье.

– Я знаю, где ваша дочь, мы сейчас пойдем и освободим ее.
– Успокоил я его.

– Ну, тогда после этого мы можем содрать кожу с него, у меня прямо руки чешутся!
– Радостно закричал Петерсен.

Извиваясь в веревках, Козловский крикнул:

– Он лжет! Он не знает, где Карен! Только я могу показать тайник ... Он все равно ничего не докажет! Погодите, и на моей улице будет праздник!

Мы оставили Анку караулить Козловского и пошли с Петерсеном к старой церкви. Как и ожидалось, Карен сидела в той же ловушке тамплиеров, что и я. Не послушавшись моего совета, она полезла в колодец и сидела теперь около скелета.

Теперь это была не та девушка, что я знал до сих пор. Она провела под землей ужасную ночь, сидела в темноте и думала, что уже никогда не увидит белый свет. Рядом лежал скелет человека, который умер от голода, и ей казалось, что ее ждет то же самое. Плача, она бросилась к отцу:

– Уйдем отсюда! Я больше не хочу никаких сокровищ!

Капитан Петерсен погладил ее по голове и пробормотал:

– Ну, ну, моя девочка. Я всегда говорил, что поиски сокровищ не для молодых девушек, мы немедленно уедем. Вот только сдерем кожу с Малиновского ...

И он рассказал Карен о событиях, что произошли, пока она была под землей.

Я им не стал рассказывать подробности о попытке Малиновского убить меня в колодце. А то последовали бы вопросы: а как я оттуда выбрался? И пришлось бы рассказать о втором коридоре и о сокровищах.

– Они приносят так много неприятностей и невзгод, эти сокровища.
– Сказала она мне.
– Они никому не принесут радости.

Петерсен подмигнул мне и потер руки:

– А теперь, пан Томаш, не пора ли взяться за Малиновского и содрать с него кожу?

Я позвал мальчиков и Еву, которые уже проснулись и даже съели завтрак. Потом собрались в лагере Петерсенов, где сидел, привязанный к стулу Козловский.

Капитан разделся до пояса, потому что, как он сказал Козловскому: «Сдирать кожу очень утомительное занятие». Баська по приказу капитана забрался на дерево и стал привязывать к толстому суку веревку. Петерсен решил подвесить на ней Козловского, потому что, как он утверждал: «В подвешенном состоянии кожу удобней снимать полосками».

С самого начала Козловский безразличным взглядом смотрел на наши действия. Но когда Петерсен приказал дочери поставить на огонь ведро с водой и вскипятить его, подал свой голос:

– Какого дьявола, зачем вам горячая вода?

– Кожу надо предварительно ошпарить кипятком. Тогда она легче снимается.
– Рявкнул Петерсен.

– Вы, наверное, шутите! Как это вы с меня снимите кожу?
– Взвизгнул Козловский.

Капитан пожал плечами:

– Мы не шутим. Теперь вы узнаете как иметь дело с нами.

И он с серьезным лицом стал точить нож с длинным лезвием.

– Милиция! Помогите!
– Закричал перепуганный насмерть Козловский.

Пока он вопил, на тропинке показалась хозяйка пастора. Ее лицо было красным от гнева.

– Кто взломал мой подвал?
– Осведомилась она зловещим голосом, измеряя нас суровым взглядом. Потом заметила связанного Козловского и воскликнула:

– Я уверена, что это сделал он! Пан Конфитюрек! Вчера вы весь день кружили около моего подвала! Зачем вы это делали?

– Я не понимаю о чем вы говорите.

– Это грабитель и бандит.
– Сообщил ей Петерсен.
– Мы собрались устроить ему суд, сдерем с него кожу.

– Как это?
– Задумалась хозяйка.
– Почему кожу?

– Потому что нам так хочется.

Она скрестила руки на груди и ответила:

– Вы не сделаете этого, Господи помилуй.

Участие хозяйки еще более разозлило Козловского. Он дернулся и зашипел, брызгая слюной:

– Давай вали отсюда, старая дура. И я не Конфитюрек.

– Как вам это нравится?
– Рассердилась женщина.
– Сидит связанный и шипит, как гадюка. От него благодарности не дождешься, он точно сумасшедший.

Она сняла фартук и стала лупить им Козловского по голове.

– Вот тебе! Вот!
– Повторяла она.
– Не будешь называть меня сумасшедшей.

В этот момент из леса выехала милицейская машина. Из нее выскочил офицер с усами, тот самый, с которым мы встречались в Мальборке.

– Что вы делаете, панове?
– Произнес он с неодобрением.
– Если он преступник, то это не означает, что его можно бить грязной тряпкой.

– Это не тряпка, а фартук.
– Возразила хозяйка.

– Все равно нельзя ...

Ловким движением он развязал Козловского и так же ловко надел на него наручники.