Пандемониум. (Трилогия)
Шрифт:
Аллерия послушно умолкла, хотя цели Хозяина Судьбы оставались для нее по-прежнему непонятными. Внешность гомункула более не изменялась, и все доводочные процессы, похоже, происходили внутри него. Наконец, магические энергии успокоились, и смерч стал медленно опадать, а вскоре совершенно исчез.
– Ну вот и все. Теперь остается только ждать, – произнес Безликий.
Поскольку разрешения задавать вопросы не последовало, Аллерия продолжала молчать. Эльфийка чувствовала, что Хозяин Судьбы здорово напряжен, и его внимание сосредоточено на только что созданной копии инферийки.
Черты лица и тела «Селены» чуть поплыли, ее кожа зашевелилась, а затем по ней побежали трещины. Эльфийка, было, изумленно вытаращила глаза, но затем вспомнила, что она читала о гомункулах в трактатах великих магов Вечнолесья. Являясь точной копией организма, по образу и подобию которого они создавались, и обладая некой псевдожизнью, гомункулы были физически нестабильны и не могли существовать долго. Именно это сейчас и происходило с копией Селены – она распадалась. Не в силах смотреть, как умирает то, что выглядело ее подругой, Аллерия отвернулась.
– Можешь поворачиваться, – услышала она через некоторое время. – Уже все.
В голосе Безликого звучало сдержанное торжество.
– Что это было?
– Все получилось, Аллерия!
У эльфийки возникло стойкое ощущение, что будь у Хозяина Судьбы лицо, сейчас оно расплылось бы в широкой довольной улыбке.
– Что именно?
– Время. Она продержалась именно столько, сколько нужно. Осталось лишь подшлифовать кое-какие детали, и можно будет приступать к операции.
– Какой операции? – взмолилась Аллерия. – Я ничего не понимаю.
– Можешь задавать вопросы, – отозвался Безликий. – Теперь я готов на них ответить.
Где-то в Междумирье.
Это место было весьма живописным, хотя и несколько однообразным: острые скалистые пики, воинственно устремленные в небо, окружали Селену со всех сторон. Только низвергающийся с одного из обрывов водопад вносил некоторую асимметрию в пейзаж. Такое место можно было найти почти в любом из миров обычной формации и на то, что оно располагается в Междумирье, намекал лишь повышенный магический фон, слегка разреженный воздух и уменьшенная сила тяжести. Колдовалось здесь, как с удовольствием убедилась инферийка, гораздо легче, чем в любом из миров Множества, и привычная отдача отсутствовала.
Ее ждали. Селена сразу почувствовала чужой бесцеремонный сканирующий маги-взгляд. Инферийка усмехнулась: это была, как любил говаривать Дмитрий Рогожин, проверка «на вшивость». Сканирование, насколько она успела понять и оценить, отличалось весьма высоким качеством. Пожелай она обмануть своего оппонента и прихвати с собой артефакты, укрыть их от такого эксперта было бы проблематично. Но в том-то и преимущество инферов-убийц, что даже полностью лишившись своей магической экипировки, они являют собой грозную силу. Так что если враг надеется найти ее ручной, то жестоко разочаруется.
Селена не осталась в долгу и, в свою очередь, тоже проверила окружающую местность маги-зрением. Одного фигуранта она обнаружила сразу же: адепт довольно приличной силы, вдобавок весь увешанный артефактами. Один из них, кстати, здорово отдавал Верхним миром. Инферийка готова была голову дать на отсечение, что
Дальнейшее сканирование показало еще какой-то магический объект, идентифицировать который инферийка затруднилась: то ли артефакт, то ли что-то укрытое защитным экраном. И все? Занятно! Похоже, враг недооценил ее, слишком положившись на собственные артефакты и на отсутствие таковых у Селены. По крайней мере, инферийка на это надеялась: в противном случае у него должен быть какой-то неведомый ей козырь. Тогда дело плохо. Впрочем, Селена по натуре была оптимисткой и верила в свои способности и везучесть.
Однако эта игра в молчанку ей надоела.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – крикнула Селена. – Я прибыла, как было условлено – без оружия и артефактов.
«Двигайся вперед», – возник телепатический «голос».
«И шагу не сделаю, – так же ответила инферийка, – пока не увижу того, с кем имею дело, и мальчика, живого и невредимого!»
«Ты не можешь ставить условия!»
«Еще как могу! Мы – на равных: мне нужен мальчик, а вам нужна я. Таким образом, у меня есть законное право видеть предмет сделки и купца!»
«Хорошо», – с явным раздражением ответил собеседник и прервал контакт.
Ждать пришлось недолго. Вскоре из-за скалы показался адепт, за которым, подобно воздушному шарику на веревочке, летел заключенный в магический кокон Саша Волков. «Очевидно, это его показало сканирование», – подумала Селена. Тут она внимательнее взглянула на адепта и в изумлении округлила глаза: сквозь иллюзию человеческой внешности проступили очертания какого-то четырехрукого существа со змеиным телом. «Ба, да это же наг! – поразилась инферийка. – Однако! Эти ребята не слишком-то любят покидать родной Ашмилон». Змеечеловек грозил стать весьма серьезным противником: наги слыли искусными чародеями, да и четыре руки открывали широкие возможности по манипулированию артефактами. Единственный недостаток заключался в невысокой мобильности – змеиное тело накладывало определенные ограничения. Эти пресмыкающиеся ни в одном из миров не были спринтерами. Это объясняло нелюбовь нагов к путешествиям и делало змеечеловека едва ли не главным кандидатом в эмиссары Хаоса. В своей неуемной жажде знаний, путешествующие астральной сущностью наги могли забраться куда-нибудь не туда, и там сознание одного из них было поймано в ловушку, а в тело, вместо его владельца, вернулся посланец Бездны. Это объясняло и его неуловимость: из труднодоступного Ашмилона, являвшегося родиной нагов, эмиссар мог дистанционно управлять событиями, иногда вселяясь в чужие тела. Ловко придумано, нечего сказать!
Однако медлительность собственного тела нага нужно использовать по максимуму – в этом заключался единственный шанс инферийки. Ей уже приходилось бывать под жестким излучением «глаза геноцида», и она отнюдь не горела желанием повторять столь печальный опыт.
«Ну что, видишь? – по-прежнему телепатически обратился к ней эмиссар. Очевидно, речевой аппарат нагов не был приспособлен к обычному вербальному общению на большинстве языков, исключая, разве что, амфалийский. – Теперь приближайся!»