Пандемониум. (Трилогия)
Шрифт:
– Я могла бы поговорить с ним, – предложила Аллерия.
– У вас и так достаточно работы. Да и о чем вам с ним говорить? О нордхеймском деле? Он уже все рассказал, а на прочтение памяти вряд ли согласится. О деле Синдиката? Даже если корпорация, на которую он работает, причастна к убийствам, что может знать об этом простой бухгалтер? Он и владельца компании мог не видеть никогда.
– Думаю, этот парень просто не нравится одному из Безликих, – подал голос Алт Мор. – Вот он и играет его судьбой, как хочет.
Моррэец
Междумирье
Безликий Серый задумчиво барабанил пальцами по столу:
– А этот эдемит довольно настырный! Он вполне способен причинить нам кучу неприятностей, а?
– Думаю, вы правы, мессир, – ответил Анкорнус. Кроме него и Серого в комнате больше никого не было. И хотя вопрос Безликого был в значительной степени риторическим, оставить его без внимания лич не мог. – Пириэл весьма опасен.
– Умная и проницательная сволочь, – задумчиво продолжал Серый. – Один раз недооценка эдемитов уже дорого нам обошлась: они подгребли под себя весь Пандемониум. Второй раз такой ошибки мы не допустим, нет, не допустим! Во всем этом есть и еще одна неприятная сторона: общаться с моим информатором в КУ Калюжным как раньше я уже не смогу. Велик риск того, что эдемит может нас засечь. А терять столь ценного сотрудника я не хочу. Значит, мне не остается ничего иного, как прибегнуть к помощи посредника. И в этой роли я вижу тебя.
– Рад служить вам, мессир, – поклонился Анкорнус.
Московский мегаполис
– Что может означать такое долгое отсутствие твоего охотника, Дейт? – поинтересовался Барков.
Адепт пожал плечами:
– Да все, что угодно, босс. Ночные охотники – не наши слуги. Они сотрудничают с расой дроу, так как это им выгодно – они любят убивать, для чего мы предоставляем им массу возможностей. Поэтому возвращаться ко мне с отчетом о проделанной работе он, в принципе, не обязан. Охотник мог просто сожрать нашу наемницу и преспокойно отправиться восвояси…
– Но ты так не думаешь, – вставил Барков.
– Этот вариант все же менее вероятен, чем другие, – поморщился Лостран. – Ночные охотники – не безмозглые убийцы. Они весьма разумны и обладают некоторыми понятиями о долге. Если б он убил ее без помех, то, скорее всего, сообщил бы мне об этом.
– А значит…
– Это может не значить ничего, кроме того, что наш охотник плевать хотел на долг, а может значить, что он ранен или убит. При этом не исключено, что он все же выполнил свою работу.
–
– Вовсе не факт, – возразил Лостран. – Эдемиты и усмирители вполне могли, в собственных интересах, скрыть эту неприятную историю.
– А есть вероятность, – осторожно начал Барков, – что охотник мертв, а наемница жива?
– Очень небольшая, – помрачнел адепт, – разве только ей кто-нибудь помог.
– Хотел бы я посмотреть на того дурака, который станет помогать инферу!
– Например, другой инфер…
Барков содрогнулся:
– Надеюсь, что это не так.
– Я тоже надеюсь. В противном случае, я не дам за наши жизни и ломаного гроша!
– Итак, я тебя внимательно слушаю, Алина, – промолвил Дмитрий.
Они встретились на следующий день после того, как в новостях объявили о гибели остатков Большой Пятерки: Барков несколько успокоился и снял круглосуточный надзор за дочерью.
– А ты уверен, что хочешь все знать? – с усмешкой поинтересовалась девушка. – Есть вещи, знание о которых только портит жизнь.
– Жить иллюзиями тоже нельзя, – возразил Дмитрий. – Они имеют обыкновение разрушаться в самый неподходящий момент.
– Ну что же, – вздохнула Алина. – Ты сам этого хотел. Это связано с моим отцом…
И девушка изложила Дмитрию слегка отредактированную версию истории, которую она рассказала своей подруге Светлане в начале нашего повествования.
– Поначалу это был чистый расчет, – завершала свой рассказ Алина. – Но после того, что произошло на опушке Вечнолесья, я стала по-другому к тебе относиться…
Вот в это Дмитрий готов был поверить – демонстрация Каладборга способна внушить уважение и страх кому угодно.
– О чем ты думаешь? – поинтересовалась Алина.
– О том, что сейчас у нас с тобой стало еще больше общего: мы оба знаем друг о друге то, что можно назвать компроматом. И оба заинтересованы в том, чтобы хранить секреты друг друга.
– А общие интересы, – подхватила девушка, – хорошая основа для прочного союза, не так ли?
– Ты права, но для нашего брака есть одно серьезное препятствие, которое нам придется преодолеть – твой отец.
– Да. Но у него, как и у всех, есть свои скелеты в шкафу.
– Ты что, хочешь шантажом добиться согласия своего отца? – изумился Дмитрий.
– А почему бы и нет? Мой отец обычно не стесняется в выборе средств для достижения своих целей. Например, я почти уверена в том, что он каким-то образом причастен к смерти главарей Синдиката. Но, к сожалению, вместо доказательств у нас только мои весьма сомнительные умозаключения на этот счет.