Пандемониум
Шрифт:
ФРИК. Тем более они должны продолжать работать, а не раскрывать рты. Или я руковожу, или нет. Я нанимаю и увольняю, кого хочу, и не отступлю перед шантажом.
КАРНЕГИ. Генри люди, которые работают у нас, не должны страдать из-за горя, которое ты испытываешь.
ФРИК. Горе никакого отношения к этому не имеет.
РОЗИ. Папа?
КАРНЕГИ. Я знаю, что твоя маленькая девочка…
ФРИК. Это совершенно не твое дело.
КАРНЕГИ. Наш бизнес – это мое дело.
ФРИК. Ты хочешь, чтобы управлял твоим бизнесом или нет? Если нет, просто дай мне знать, я пожму тебе руку и уйди, без обид. Но только
КАРНЕГИ. Тогда все казалось ясным. Теперь – нет.
ФРИК. Эндрю, тебя никогда и ничего не кажется ясным. Все мутное.
КАРНЕГИ. Когда я привел сюда Спенсера, мне не терпелось показать ему сталеплавильный завод, и я гордился тем, что показываю, пока не увидел на его лице выражение абсолютного ужаса. Он сказал лишь одну фразу: «Одного месяца в Питтсбурге достаточно для того, чтобы оправдать самоубийство». И когда я посмотрел на все его глазами, мне стало стыдно. Это мое достояние? Когда люди слышат мою фамилию, что они думают? Человек, умирающий богатым, умирает в бесчестии.
ФРИК. Какая тебе разница, что думают о тебе люди после твоей смерти? Просто держи заработную плату минимальной и подкупай железные дороги, а на все остальной наплюй.
КАРНЕГИ. Я никогда не подкупал железные дороги. Я подкупал политиков Рокфеллер и Морган подкупали железные дороги.
(Велосипедный гудок, из-за левой кулисы появляются РОКФЕЛЛЕР и МОРГАН, на двухместном велосипеде, щеголеватый, невысокий РОКФЕЛЛЕР впереди, грузный, красноносый МОРГАН сзади).
МОРГАН. Дорогу! Сейчас рванет!
КАРНЕГИ. Упомяни дьявола. (Велосипед останавливается перед крыльцом. Двойной гудок). Джонни. Джей-Пи. Надоело давить белок на ореховой ярмарке?
РОКФЕЛЛЕР. Бедный, старый Энди Карнеги, стыдящийся богатства. Что ж, мне вот не стыдно. Господь сделал Джона Д. Рокфеллера богатым, и это святотатство, ставить под сомнение божественную волю.
МОРГАН. Джонни, ты думаешь, Бог сделал меня богатым?
РОКФЕЛЛЕР. Нет, Бог создал тебя уродливым. Богатым тебя сделал креативный подход к бухгалтерскому учету. Как я говорю в моем классе воскресной школы, роза «Американская красота» может вырасти, если только отрезать все бутоны, которые появляются вокруг нее.
РОЗИ. Папа?
РОКФЕЛЛЕР. Создание большого бизнеса – это выживание самых приспособленных. В этом нет никакого злого умысла. Просто неотвратимое проявление закона природы и закона Божьего.
МОРГАН. Такое же естественное, как пердеж.
РОКФЕЛЛЕР. Вот почему я прошу Джея-Пи садиться сзади. Но не вечером, когда я использую его нос, как фонарь.
МОРГАН. Не говори о моем носе. Ты можешь красть мои деньги, но если будешь насмехаться над моим носом, то умрешь.
РОКФЕЛЛЕР. Что хорошо для богатых, то хорошо для страны.
МОРГАН. Аминь.
(Два гудка).
РОКФЕЛЛЕР. Двенадцатичасовой день хорош для рабочих. Они так устают, что, приходя домой, не могут избивать жену и детей.
МОРГАН. Аллилуйя.
(Два гудка).
РОКФЕЛЛЕР. Если бы бедные проявили терпение, богатство, несомненно стекло бы к ним, как суп стекает с подбородка старухи.
МОРГАН. Восхвалим Господа и пройдем мимо хористок.
(Два гудка).
РОКФЕЛЛЕР (лезет в расходный кошелек и протягивает КАРНЕГИ десятицентовик). Вот, Эндрю. Десятицентовик. Только не трать его на сладости.
КАРНЕГИ. Я положу его в сейф в Нью-Джерси.
РОКФЕЛЛЕР. Это правильно. Хороший мальчик. Вот, Генри. Десятицентовик. Только не трать его на проституток, как делает Джей-Пи.
ФРИК. Я подкуплю им республиканцев.
РОКФЕЛЛЕР. Хороший мальчик. (Обращаясь к ФРИКУ). Остерегайся этого улыбающегося шотландского пирата. Он – хитрый маленький сукин сын.
ФРИК. Как и ты.
РОКФЕЛЛЕР. Не забудьте: вечером покер. Только сигары оставьте дома, хорошо? Дым портит обои моей жены. Готов, Джей-Пи?
МОРГАН. Подожди, Джонни. Впереди брусчатка и сера.
РОКФЕЛЛЕР. Бог заботится о богатых. Что касается остальных, то каждому приходится выплывать самостоятельно.
МОРГАН. Дорогу! Сейчас рванет!
(Два гудка. Они уезжают, продолжая гудеть).
ФРИК. Да только, подкупая республиканцев, мы тратим деньги на шлюх, так?
КАРНЕГИ. В этом главная разница между демократами и республиканцами. Демократы ЛЮБЯТ шлюх, а республиканцы САМИ шлюхи. Ладно, по крайней мере, они мои шлюхи. За исключением этого самодовольного ублюдка, Тедди Рузвельта. Я не знаю, кого он из себя строить. Проблема с Рузвельтом не в том, что его нельзя подкупить. Но этот сукин сын не желает ОСТАВАТЬСЯ подкупленным. Если ты не можешь доверять человеку, которого только что подкупил, тогда кому можно доверять?
ФРИК. Верь в Бога, но зарывай золотые слитки в подвале. А теперь извини, Эндрю, в отличие от некоторых меня ждет работа.
(Он встает и идет к своему письменному столу. КАРНЕГИ остается на месте, и мы слышим, как БЕРКМАН что-то бормочет себе под нос, когда выходит на сцену).
Картина 3
Очищение храма или встреча с Ницше
(АЛЕКСАНДР БЕРКМАН, нервный и рассеянный молодой человек, движется к ФРИКУ, занятый своими мыслями, не замечая, куда идет, говорит сам с собой).
БЕРКМАН. Я намерен его убить. Я должен его убить. Я намерен его убить. Я намерен его убить. Я намерен… (Сталкивается с ФРИКОМ, от удара оба падают). А-а-а-а-ах! Ох. Прошу извинить, сэр. (Помогает ФРИКУ встать). Вы не ушиблись? Я очень сожалею.
ФРИК. Со мной все в порядке.
БЕРКМАН. Вина целиком и полностью моя. Меня отвлекли мысли об… об одном деле.
ФРИК. Все нормально, сынок. Не волнуйся об этом.
БЕРКМАН (смотрит на него, осознает, кто перед ним). Вы – Фрик. Вы – Генри Клей Фрик.