Пандора Норна. Остров К
Шрифт:
Одним прыжком я выскочил в раздел и кинулся за ближайший дом, оставив вахтера в ярости и одиночестве. Я знал: он за мной не побежит. Просто сделает заметку в журнале, что в такое-то время представитель такого-то раздела, выглядевший приблизительно так-то несанкционированно проник в первый раздел с неизвестной целью. Далее комендант завода проведет расследование, может даже отыщет меня, а может, и нет. И в первом случае назначит отработку. Не так уж и страшно все выглядит. Но это потому, что я еще не знаю, что ждет меня впереди. Дурное предчувствие сжало сердце.
Ворвавшись в раздел, я не стал тратить время на
Но если вахтера бояться мне было ни к чему, то первораздельцам на глаза я предпочел бы не попадаться. Эти ребята не любят, когда к ним пробираются чужаки их младших разделов. Беднягам на заводе с ними мороки хватает. Потому я поскорее скрылся в тени ближайшего дома и, обогнув его, оглядел улицу из-за угла. И вот тут у меня в голове все перемешалось, словно по затылку трехкилограммовой дубиной шарахнули.
Первый раздел кишел местными жителями. Люди в белоснежных форменных комбинезонах толпой двигались вниз по улице, таща за собой детей и ручную кладь, сваленную в самодельные мешки из простыней. И это в самый разгар рабочего дня!
Я старательно протер глаза, надеясь, что странная картина исчезнет, несколько раз ущипнул себя за руку и даже вспомнил короткую молитву, отпугивающую беды и нечисть, но ничего не изменилось. Белоснежная процессия продолжала шествие вниз по улице к причалу и маяку.
Я нырнул обратно в проулок и бросился бежать. Вскоре первораздельцы остались за спиной. Соленый запах моря с примесью тухлой рыбы и ржавчины ударил в нос. Дома закончились, и я оказался на отрытом пляже, заваленном огромными глыбами камней. Слева возвышался маяк, опутанный легким утренним туманом, а впереди за хлипкой пристанью, сваренной из обломков металлических балок и бракованных листов жести, раскачивался на легких волнах громадный параходофрегат о красных парусах. Из печных труб еще поднимались жидкие клубы черного пара, а гребное колесо делало слабые повороты, готовясь вот-вот заглохнуть.
Сбросив с носа корабля тяжелый якорь, стратеги спустили трап и оцепили пристань, у подножия которой уже выстроилась вереница запряженных извозниками телег. Извозник – это самый чудной зверь на нашем острове. По второму разделу они обычно не разгуливали и вызвали у меня не меньше восторга, чем боевой стратегический корабль. Вообще, фауна у нас довольно скудная, а флоры и вовсе никакой нет. О том, что трава зеленая, я узнал по словам учителя мироведения только после того, как спросил почему маленький островок напротив первого раздела отмечен на карте зеленым цветом. А животных нам досталось всего три вида. Но я был уверен, что чуднее извозника и на других островах зверя не найдется.
Гладкая лоснящаяся шерсть, вывороченные наружу вечно согнутые локти и острые то ли когти, то ли копыта, которыми он глубоко врезался в землю при передвижении, придавали ему вид мутировавшего гигантского насекомого. На вытянутой морде красовался рог, согнутый острием вперед, а мощные задние лапы выпрямлялись при наборе скорости, от чего задница смешно торчала вверх. В общем, природа знатно над ним посмеялась, но скорость и выносливость дала приличную. Очевидно, в качестве компенсации.
Рабочие выстроились цепью по пристани и передавали друг другу ящики с консервами, поднимали их на борт корабля. Перворазделец, заменивший учетника, вел смету, а стратеги зевали, наблюдая за процессом. В этот раз их было намного больше, чем обычно.
Как правило, экипаж грузового судна не превышает пятнадцати человек. А сам корабль имеет весьма скромные размеры и ограничивается парусным оснащением. Паровые двигатели – новинка механического острова, привилегия, доступная только боевым кораблям первой десятки. Двойное оснащение требует больше рук. А может, это про запас. Мало ли что. В любом случае не с проста я насчитал на борту Восьмого двадцать шесть человек и трех служивых.
Служивые – тоже звери. Трехлапые саблезубые монстры весом в половину человека, но такие сбитые, что роста им почти не досталось. Зато мышцы выступали мощными рельефами. Эти полуморские твари отлично дрессировались и отличались верностью, силой и агрессией к чужакам. Идеальное оружие. И их я тоже увидел впервые. На грузовых парусниках они не водились.
Как только я заметил капитана, сердце в моей груди застучало быстрее. По идеальной выправке и высоко поднятому подбородку я понял, что этим кораблем управляет не выслужившийся юнец, а опытный воин моря. Он не покинул судна и стоял на палубе у трапа, заложив руки за спину. Лица с такого расстояния я не разглядел, но представил. И оно, конечно же, было идеальным, усатым и спокойным.
Желая подобраться ближе, я шмыгнул между камнями и скрылся в тени метрах в пяти от береговой линии. Волны шумели над левым ухом, а до правого уже донеслись восклицания белой толпы первораздельцев. Увидев их, служивый на пристани вскочил и утробно рыкнул. Нет, скорее забулькал. Звук больше похожий на бурлящую при кипении воду, чем на рычание. Стратег рядом с ним присел на корточки и что-то сказал. Я не услышал и шмыгнул за следующий камень.
Капитан поднял руку и махнул ей из стороны в сторону. Сначала я подумал, что он приветствует новоприбывших, но позже понял: это знак. Стратег, стоявший ближе всех к основанию пристани, достал из маленького ящика незнакомый прибор, завел его, покрутив изогнутую ручку, и поднес к губам.
– Жители Консервации. Вернитесь в свои дома. За вами придет другой корабль в два часа дня, – его голос в разы усилился, и я четко расслышал каждое слово. – Разойдитесь!
Толпа разволновалась, и я вместе с ней. В смысле, придет другой корабль? За всеми или только за ними? Куда они, побрал бы их черт морской, собрались?
Я попытался разобрать хоть слово из того, что кричали люди, но справа шумели волны, а слева все друг друга перебивали, да еще и совсем рядом заревел ребенок. Мать подняла его на руки и начала быстро качать, от чего малыш заорал еще громче. Я закатил глаза и раздраженно выдохнул. С такими соседями, да еще и на расстоянии в десяток метров от причала мне вряд ли удастся хоть что-то выяснить.
Я дождался, когда все стратеги отвернутся, и бегом шмыгнул под пристань. Лучше укрытия здесь не найти. Разбросанные по берегу камни высоки, но не настолько, чтобы полностью скрыть меня от посторонних глаз. А устроившись прямо под ногами стратегов, я мог расслышать каждое сказанное ими слово. Затаив дыхание, я напряг уши и встал на цыпочки.