Пандус

«Уважаемый Колюшев Юрий Николаевич, ваша жалоба рассмотрена, но, к сожалению, пандус не может быть установлен в связи с аварийной...», он скомкал бумажку, которую читал, и запустил через всю комнату под кадку с сухим фикусом.

Так дёрнул колеса, что инвалидная коляска встала на дыбы и чуть не завалилась на спинку.

Из соседней комнаты выглянул Вадик, поправил очки с толстыми линзами и сочувственно посмотрел на соседа.

Юра только кивнул, до хруста сжав челюсть. Он прошёл две Чечни, Абхазию, воевал в ДНР и не получил ни царапины. Ранение заработал, разнимая пьяных сослуживцев. Он всегда лез на передовую, не мог смолчать, где было нужно, из-за чего вечно оказывался виноватым. Вот и теперь, мог бы спокойно ждать выздоровления, врачи обещали поставить на ноги в течение года, но упрямо добивался от местных властей установки пандуса на лестнице из подъезда.

Тебе бы в политику, попытался Вадик. Ты бы им там устроил.

Им устроишь, буркнул Юра. Круговую поруку не прорвешь. Я же всех прошёл от самой мелкой сошки до этой высокопоставленной сволочи, Сидорова! Помнишь, он первый раз не ответил, так я же его всё равно достал. Вот он теперь за всех своих подчиненных и ответит.

Он неожиданно улыбнулся.

Я нашёл выход.

Какой?

Вадик шагнул в комнату, поправляя очки. В отличие от соседа, он на скорое выздоровление рассчитывать не мог и упорно искал возможность облегчить свои страдания. Бесконечные боли пытались раздавить его тщедушное тело, но пока сила воли побеждала.

Слышал про анимотрансплантацию?

Вопрос был риторическим, о методике переселения душ, названного от латинского «анимо» жизненная сила или жизненный дух, знали все.

Так вот в правительстве разработали экспериментальную программу контроля за органами власти...

Строчку что ли из газеты запомнил? перебил Вадик. По нормальному можешь сказать, если сам разобрался.

Разобрался? Юра улыбнулся. Я уже отправил им запрос и получил ответ. Как раз ждал, когда Сидоров пришлёт мне официальную бумажку с отказом. Чтобы уже никаких сомнений не было.

Хочешь участвовать? отступив на шаг, ужаснулся Вадик. Анимотрансплантация не доработана, слышал, как в Таганроге что-то замкнуло в анимосети, и вместо одной души в тело переселились все подопытные анимического отделения? Представляешь какого это, когда в тебе поселилось сразу несколько разных людей? Это как множественная шизофрения. Раздвоение, растроение, расчетверение, распятирение...

Хватит...

Да чего там хватит. Расшестерение личности, и все они одновременно говорят в твоей голове. Что-то спрашивают, отвечают, кричат, смеются. Так же с ума можно сойти. Ужас!

Юра подъехал поближе.

Дело не в твоей любимой анимотрансплантации, а в возможностях которые она предоставляет.

Ну-ну! Вадик прислонился к дверному косяку.

Гну-гну, разозлился сосед, попытавшись привстать из инвалидной коляски. Такую возможность упускать нельзя, понимать надо! Я докажу, что Сидоров и его подчиненные безосновательно отказывались устанавливать пандус, и тогда нас поменяют душами. Чтобы этот гад на своей шкуре почувствовал, каково жить без ног! Это же высшая справедливость!

Юра погрозил кулаком недосягаемому врагу.

Да чушь какая-то, отмахнулся Вадик. Разве такое бывает? Никакой справедливости для обычных людей нет!

Сосед только хмыкнул, доставая из коляски бумаги.

Еще как бывает. Мне осталось подпись поставить, и ты будешь жить рядом с Сидоровым, он протянул толстую папку.

Настоящий лабиринт из юридических формулировок, многочисленных приложений, пояснений, сносок и графиков. Мелкие буквы плясали перед глазами, с трудом передавая смысл написанного. Вадик даже протёр очки, чтобы лучше разбирать сложный текст. Выходило, что сосед и вправду добился своего. Местный чиновник, который так долго отказывал в возведении пандуса, был признан виновным в халатности, превышении служебных полномочий и приговаривался к принудительной анимотрансплантации.

Сроком на одну неделю?

Юра гордо кивнул.

Мне больше и не надо, а этому гаду на всю жизнь хватит. Пусть почувствует себя на моём месте.

Вадик только кивнул, возвращая документы.

Не боишься?

Да за такую возможность и жизни не жалко.

Сосед пристроил толстую папку на коленях и начал подписывать страницу за страницей.

* * *

Уже через неделю всё было готово к операции. Государственная кара неумолима, особенно, когда приводится в исполнение экспериментальной программой.

Пётр Петрович Сидоров до самого последнего момента не верил, что его, опытного конъюнктурщика, поставил в такое неловкое положение какой-то нищий калека. Они встретились в коридоре больницы, и этот Колюшев нагло смеялся ему в лицо. Сидорова передёрнуло. С каких это пор безответные граждане, которым положено держаться и терпеть, насмехаются над носителями власти? Его пугало, что он не заметил, когда вступили в силу новые порядки, не подготовился, не принял меры, не ушёл из-под удара. В его кругах такая небрежность могла дорого стоить.