Пандус
Шрифт:
Что вы.
Значит совсем дурной? разглядывая бледного Сидорова, переспросил Карлос.
Напрочь, закивал Вадик. Не факт что вспомнит, как зовут, и наклонился над коляской. Ты кто? Как твоё имя?
Ммм... Пётр... нет...
Вот видите. Юра его зовут.
Придурков я люблю, протянул он, задумчиво осматривая коляску. Их все жалеют, подают. Много бабок срубить можно. Что придурок, хочешь заработать?
Сколько? привычно спросил Пётр Петрович.
Он ненадежный, попытался вмешаться Вадик. Забудет зачем здесь стоит и уедет куда-нибудь.
Так я ему рёбра переломаю, сразу всё и вспомнит. Правда, синьор-придурок, вспомнишь ведь?
Карлос доверительно заглянул в глаза Сидорову.
Кто? невпопад ответил тот.
Он непонимающе переводил взгляд с одного на другого, будто и правда забыл что только что случилось.
Видите? вздохнул Вадик. От него одни проблемы. Давайте я его лучше домой отвезу и запру.
У него своя квартира? прищурился Карлос.
Да какой там. Со мной в государственной коммуналке живет.
Кто? Я? вскрикнул Сидоров. У меня апартаменты в центре, и замолчал, прикрыв глаза.
Ему начало казаться, что всё это дурной сон. Что надо только как следует захотеть, заставить себя и проснуться.
Полный придурок.
Его лечить надо, а денег...
Валите отсюда! перебил Карлос. И лучше этого сеньора из дома не выпускай. Еще раз увижу на своей дороге, последнюю дурь из этого придурка выбью.
Конечно, конечно.
Вадик дернул коляску, и они быстро поехали через сквер обратно к дому.
Нашли с кем связаться. Это же Димка Карликов! Его весь район знает.
Карликов?
Да! Раньше его звали Карлом, но потом начали звать как бразильского футболиста Роберто Карлоса. Вроде он на него похож.
* * *
Колюшеву снились шпионы. Не киношные Джеймсы Бонды, а самые настоящие, такие как Георгий. С добродушными открытыми лицами и располагающими улыбками. Самое приятное, что он был одним из них, бился за свою Родину, не жалея себя. Отступать было некуда, потому что не было пандуса, по которому он мог спуститься в обычную жизнь.
* * *
Проклятые кошмары третировали Сидорова всю ночь. На чужой, жесткой кровати он едва мог повернуться, еще и чертовы ноги висели, как пустые штанины и не желали поворачиваться. Он так и промучился до утра, не в силах даже повернуться на бок. А уже после рассвета бессонница превратилась в жуткий кошмар его окружили пандусы. Надвигались со всех сторон, кидались бетоном и норовили раздавить.
Пётр Петрович едва оторвал мокрую голову от подушки. Так жить нельзя! Смерть это только начало, новая веха в его карьере. Он обязан вернуться в своё тело немедленно, и вернуть всё, что у него отобрали. Причём сделать это с апломбом. Показав и проклятым безопасникам, и зятю известно кого, что его нельзя вот так кунать мордой в грязь. Он фигура!
Сидоров натянул одежду и забрался в ненавистную коляску. Собрал все наличные, которые смог найти, не побрезговал даже железной мелочью, и постучал в стену. Потом еще раз и еще. Пока в коридоре не раздались осторожные шаги.
Что случилось? заглянул в комнату сонный Вадик.
Ты должен мне помочь.
Как?
Купишь канистру бензина.
А зачем вам бензин?
Чтобы всем им показать, что вы... мы... простые люди тоже имеют право жить по-человечески.
Вадик присвистнул.
Кресло наверно заразное. Кто в него садится сразу с властями хочет бороться.
Не пори чушь, оборвал его рассуждения Пётр Петрович. Я тебе дело предлагаю. Хочу вам всем помочь. Тебе, этому... соседу твоему. Ну и как выберусь, в долгу не останусь, можешь рассчитывать на мою благодарность.
А получится?
Еще бы, ты меня плохо знаешь, я всегда добиваюсь своего.
Сидоров протянул собранные деньги, и Вадик автоматически подставил ладони.
Одевайся и вперёд на борьбу! разошёлся Пётр Петрович.
Он продолжал пространственно рассуждать, катаясь по коридору, и вскоре так заговорился, что обещал заморозить цены, простить долги населению, а особо неимущим еще и подкинуть деньжат.