Пани колдунья
Шрифт:
Он повернулся и опять пошел вдоль рядов, увлажняя землю все из той же лейки.
— Вы на него, княгиня, не серчайте. Игнац… он не такой, как все… Нет, вы не подумайте, что юродивый, он просто рассеянный. Иной раз поздороваться забудет. Или вот как сейчас, посреди разговора к своим цветам кинулся. А так он не вредный… Старый князь за свои деньги его на учебу посылал. И потом хвалился, что его деньги Игнац с лихвой вернул…
Женщины потихоньку вышли из оранжереи, не замеченные увлеченным садовником.
— Что
— Можно зайти на конюшню. На псарню. К нам из Кракова знакомые князя на охоту приезжают, так что князь держит собак…
Василиса вроде бы споткнулась на полуслове, что-то хотела сказать, но в это время откуда-то донесся истошный женский крик, оборвавшийся на самой высокой ноте.
— Где это? — вздрогнула Лиза.
— Кажется, в конюшне, — испуганно пробормотала Василиса. — Думаю, вам туда идти не стоит.
— А где она, эта конюшня? Там? — Лиза показала в ту сторону, откуда ей послышался крик.
— Там, — со вздохом подтвердила Василиса.
9
Лиза мысленно поблагодарила экономку, да и себя, зато, что на ней сейчас был наряд, не мешающий быстро двигаться. Чего только она не напридумывала во время своего бега: и то, как кого-то из женской прислуги ударила копытом норовистая лошадь, и как женщина попала ногой в капкан — могли же его поставить где-нибудь поблизости ретивые егеря.
А вдруг в конюшню пробрался какой-то хищник?
Напал на прислугу… Но что будет делать женщина в конюшне?
И уже совсем мимоходом мелькнула мысль: а, почему за нею не последовала Василиса?
Но сейчас раздумывать было некогда. Лиза рывком распахнула дверь конюшни и… замерла от неожиданности. Прямо перед нею в одной рубашке на тонких лямках стояла Марыля. Руки ее были привязаны веревками к деревянным столбам, а изо рта, будто шутки ради, торчал кукурузный початок. А чуть поодаль муж Лизы Станислав Поплавский недвусмысленно занес руку с плетью для следующего удара.
Собственно, от Марылиной рубашки осталось не так уж много — она была вся изорвана плетью и запачкана кровью несчастной девушки.
— Станислав, прекрати, что ты делаешь, ведь она же…
Лиза чуть было не сказала — беременна, но, заметив, как наполнились ужасом глаза Марыли, не стала продолжать. Тот как ни в чем не бывало обернулся к жене:
— Ты хорошо выглядишь сегодня, дорогая. Решила покопаться в гардеробе матушки? Хвалю. Чего ж добру пропадать. Ты хотела взглянуть на лошадей?
Это старая конюшня. Тебе надо было взять несколько правее. А теперь иди. Не видишь, я занят!
Во время речи Станислава Лиза тщетно вглядывалась в его лицо, пытаясь отыскать на нем следы безумия. Ничего подобного, он был спокоен, словно и вправду исполнял какую-то обычную ежедневную работу.
Она застыла соляным столпом, не в силах сдвинуться с места. Просто взять и уйти она не могла, но в то, что Станислав ее послушает, что бы она ни говорила, тоже не верилось. Что же делать?!
— Да, княгиня, а что вы имели в виду, когда крикнули: «Ведь она же…» Что — она же?
— Видишь ли, некоторое время тому назад я изучала медицину…
— Правда? — удивился он и подошел к ней поближе. Лиза едва сдержалась, чтобы не отшатнуться от него. Казалось, она несла сосуд, полный какой-то ядовитой жидкости, и нельзя было ни споткнуться, ни покачнуться, чтобы зловещее содержимое не выплеснулось. — И что писали медицинские книги о таком случае?
— Если ты хочешь иметь здоровую служанку, ее нельзя бить по груди, она может заболеть чахоткой…
— Вот как? — Деревянной ручкой плети Станислав поддел кружевной бант блузки и ловко его развязал. — Не обращай на меня внимания, продолжай, тебе очень идут эти ученые речи. Что еще вредно прислуге?
— Позволь мне развязать Марылю, — храбро попросила Лиза.
— Пусть постоит так…
— Но, Стас, неужели тебе нравится, когда кто-то подглядывает за тобой?
Станислав на мгновение оставил в покое ее блузку.
— Стас? А что, мне нравится. Ты быстро входишь во вкус, дорогая…
— Во вкус чего? — покраснела Лиза.
— Во вкус жизни, — усмехнулся он, — еще немного, и ты тоже научишься приправлять ее остреньким. Ну представь, что за интерес — почтенная семейная пара, которая занимается любовными утехами только в темноте, избегая посторонних взглядов…
— Ты ненормален! — воскликнула Лиза; той же ручкой он теперь избавлял ее от теплого жакета, который мешал снять с нее блузку.
Она хотела его разозлить. Пусть даже он ударил бы ее, разозлился, только не добивался своего на глазах у Марыли. Лизе казалось, что такого позора она не переживет!
— Ненормален, — с мягкой улыбкой идиота кивнул Станислав. — А кто из нас нормален? Неужели ты, коханая, относишь себя к таковым? Ведьма и дьявол.
Неплохое сочетание, а?
В это время скрипнула дверь старой конюшни, и, словно боясь снять ее с петель, в узкую щель неловко протиснулся человек, прежде Лизой не виденный.
Худой как щепка, сутулый, подобно некоторым высоким людям, стесняющимся своего роста, с длинными, чуть ли не до колен жилистыми руками. Глаза его, небольшие, но цепкие, незаметно обежали присутствующих и остановились на хозяине с выражением услужливой готовности.
— Чего тебе, Казик? — недовольно спросил его Поплавский. — Не видишь, мне не до тебя!
Слуга скользнул к своему господину поближе и, почти не разжимая губ, что-то шепнул. Лицо князя исказилось в непритворной досаде. Он даже сплюнул в сторону, как мальчишка.