Пани колдунья
Шрифт:
— Сегодня ты не оправдала моих надежд, — сказал он, как припечатал..
— А когда я их оправдывала?
Он несколько смешался, как если бы вопрос застал его врасплох.
— Боюсь, своего идеала женщины в тебе я не найду.
— Скажи, а каков он, этот идеал? — Лиза опять приподнялась на локте, чтобы видеть его глаза. И сама же ответила:
— Как в русских сказках: пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что. Вот как можно было бы описать твои желания. Что еще ты хочешь, мой властелин? Тебя что-то беспокоит?
— Беспокоит. Юзек задерживается в Петербурге.
Если он не привезет деньги, я не смогу купить тебе бальный туалет.
— Думаю, я найду выход из положения, если ты не возражаешь. В шкафу твоей матери есть несколько платьев, которые она так ни разу и не надела.
— Но мода теперь наверняка изменилась.
— Не настолько, чтобы ничего нельзя было сделать.
Станислав некоторое время смотрел на нее, а потом гибким движением передвинулся к Лизе и обнял ее. Она невольно вздрогнула и напряглась.
— Наверное, я не заслуживаю такой женщины, как ты, — сказал он так тихо, что она еле расслышала. — Тогда просто пообещай простить меня, если я умру — Обещаю, — медленно проговорила Лиза, думая, уж не ослышалась ли она.
Неужели он не может быть таким всегда: простым и милым? Видит в этом проявление слабости?
Или помнит о своем обещании отравлять ей жизнь?
Некоторое время Станислав лежал не шевелясь, вдыхая запах ее волос, а потом не слишком нежно отодвинулся и пробурчал, будто раздосадованный собственной нежностью:
— Я иду одеваться. А ты позови Марылю, пусть тебе поможет, и спускайся к завтраку. Вдруг для нас он будет последним?
— Разве дуэль у тебя сегодня?
— Сегодня, завтра — какая разница! У меня много дел, и я не всегда могу тебя ждать…
На сегодня Лиза выбрала легкое розовое платье без всяких нижних юбок, лишь с небольшим корсетом для груди. Она сама причесалась — парикмахер из Марыли был неважный, а девушку послала в оранжерею, чтобы та принесла ей камелии тоном потемнее, из которых одну Лиза приколола к корсажу, а другую — к волосам.
Станислав встретил ее у стола, окинул одобрительным взглядом и усадил за стол, поцеловав руку.
От этих знаков внимания Лиза чуть не расплакалась.
Сможет ли она и в будущем получать их просто так или только в том случае, когда Станиславу будет грозить смертельная опасность?!
Сам Поплавский выглядел живописно. На нем была белая шелковая рубашка с широкими рукавами, суженными к запястьям. Узкие черные брюки, заправленные в высокие сапоги, и красный шейный платок. Интересно, куда он собирается в таком виде?
Лиза украдкой вздохнула и потянулась, чтобы его поцеловать, но Станислав не очень вежливо отодвинул ее от себя.
— Телячьи нежности с утра пораньше лишь размягчают сердце мужчины. Займись-ка лучше своим платьем!
После завтрака, когда Казик убирал со стола, Лиза спросила его:
— Казик, ты не знаешь, когда у князя состоится дуэль?
— Говорить не ведено, — не поднимая глаз, буркнул слуга.
— Но хотя бы кто секундант, ты можешь сказать?
— Думаю, в этом тайны нет: Теодор Янкович, товарищ его сиятельства по университету. После поединка… если он окончится для князя благополучно, они заедут в замок, и вы сможете познакомиться.
— Но тебе не кажется, если у нас будет гость, я должна об этом знать, чтобы приготовиться.
— Ничего готовить заранее не надо. Князь сказал:
«Когда мы приедем, подашь бордо и легкую закуску!»
— Тайны мадридского двора! — рассерженно пробормотала Лиза, понимая, что слуга не может ослушаться князя.
Казимир впервые прямо посмотрел на нее, и Лиза заметила, какие у него пронзительно-синие глаза.
Не только красивые, но и умные. И все лицо не было лицом заурядным. Отчего тогда он сутулится и всячески скрывает свой благородный облик? И сама же себе на вопрос ответила: вряд ли Станислав потерпел бы рядом с собой слугу, который внешне его хоть в чем-то превосходил и задерживал на себе взгляды господ. Теперь ей было понятно, почему Марыля решила выйти за Казика замуж.
— Ты, случайно, не знаешь, где Василиса? — спросила она, несколько смутившись оттого, что оценивала в этот момент Казика не как слугу или жениха своей горничной, а как обычного мужчину.
— Несколько минут тому назад она была на кухне, — ответил слуга, опять опуская взгляд. — Позвать ее к вашему сиятельству?
— Спасибо, я найду ее сама.
Она только начала объяснять Василисе, что им предстояло проделать, как та оживилась:
— Конечно же, мы подберем вам достойный наряд. Просто счастье, что мода время от времени возвращается. Вы в своих изысканиях еще не добрались до платья, сшитого для княгини десять лет назад…
— Десять лет назад? — ужаснулась Лиза.
— Десять. Но, насколько я знаю, моден сейчас именно такой фасон. Правда, оно…
— С большим декольте? — докончила за нее Лиза.
— Да. Именно поэтому Екатерина Гавриловна так и не смогла его надеть.
— Благодаря нашему разговору в библиотеке мне удалось кое-чего добиться, — улыбнулась молодая княгиня. — Например, обещания, что до бала мне не станут портить шею и все, что надлежит открыть.
Василиса одобрительно кивнула и достала из шкафа платье, от одного вида которого у Лизы перехватило дух. Это было настоящее произведение искусства. Светло-сиреневое, с лифом, отделанным аметистами и жемчугом. Какая-то золотошвейка изобразила узор, которому позавидовала бы и королева.
— Станислав видел это платье? — спросила она, подумав про себя, что на деньги, вырученные от его продажи, небольшая семья могла бы спокойно прожить не менее полугода.
И удивилась, поймав себя на этих мыслях. Второй раз она думает о низменном, материальном, над чем петербургские девицы вообще никогда не ломали себе головы. Материальное считалось уделом купцов.
Но вот же Валерьян Жемчужников разбогател наверняка не без таких мыслей. Знал, где купить, кому продать и за сколько… Кто знает, может, когда-нибудь и Лизе придется заниматься такими же низменными делами. И еще она подумала вскользь, что, стань ее мужем Петр, она вряд ли рассуждала бы о таких вещах. Целиком бы положилась на него. Станислав пробудил у нее чувство неуверенности не только в себе, но и в своем будущем.