Пани Зофья. Вы всё перепутали
Шрифт:
– Не могли бы вы отодвинуться? – спросила я вежливо.
– Это почему? – пробормотал он едва разборчиво.
– Так перегаром несет, что хоть святых выноси.
– Мадам, прошу прощения.
Бритоголовый здоровяк заржал, но вскоре посерьезнел. С минуту все трое молча на меня глядели. Спокойно, без каких-либо эмоций. Обиделись. Чувствительные.
– Извинения принимаются? – спросил пьяный в трениках.
– Да, – ответила я.
– Точно? Хочу, чтобы ваша поездка была абсолютно комфортной.
– Хватит, – вмешался спокойный.
Его взгляд был холодным
Я огляделась. В автобусе было еще много народа, так что кто-нибудь мог бы за меня вступиться. Я на многое не рассчитывала. Но люди разошлись, а те, кто остался на своих местах, смотрели в противоположную сторону.
Я прошла в конец автобуса, потому что на следующей остановке стало посвободнее, а я хорошо знала, что с пьяными лучше не связываться. Я также решила перестать лезть в чужие дела и уткнула взгляд в окно. Смеркалось. Почти не было видно горки в Щенсливицком парке.
Черт возьми! Из-за этих баранов, забулдыг, бомжей я пропустила свою остановку!
Я встала у дверей. Теперь мне предстояло пройти через весь парк. Плохо, плохо, плохо… Черт возьми! Я уже достаточно находилась.
К счастью, следующая остановка была недалеко. Водитель затормозил так резко, что я сердито глянула в его сторону. Я бы ему все высказала, если бы в тот же момент не увидела этих троих, вставших у других дверей. Спокойный посмотрел на меня. Я отвернулась.
Двери открылись, я спустилась по ступенькам, и через минуту вечерняя тишина наполнилась скрипом колес моей тележки. Скверный райончик, одни только семейные домики и современные жилые комплексы. Все здания огорожены. Люди заезжают на машинах внутрь, а на улице ни души. А еще этот парк. Заросший, отвратительный, а в нем одни извращенцы. Псу на прогулке негде поссать, за каждым кустом стоит трансвестит или насильник, поджидающий молодую бегунью в обтягивающей спортивной одежде.
Далеко впереди я увидела пару молодых людей. Хотела догнать их. Так мне было бы спокойнее, но они перешли улицу, набрали код на домофоне и исчезли за стеклянной дверью. Когда я краем глаза за ними наблюдала, то обнаружила, что за мной кто-то идет. На приличном расстоянии. Нечеткие фигуры.
Я незаметно оглянулась. Три фигуры в полумраке. Не разглядеть. Остановились и закурили. Я надеялась, что они пойдут в другую сторону.
Я пошла быстрее. Кошмарная улица.
Вскоре услышала их шаги и тихий разговор.
Я снова обернулась.
Это были те, из автобуса. Не нужно было к ним приставать!
Черт! Они догоняют!
– Помогите! Полиция! – закричала я.
Обернулась. Они были в двух метрах от меня.
Я сжала ручку тележки и замахнулась на самого большого.
БАХ! Прямо по лбу.
– Ой! – громко завыл он.
– Помогите! Полиция! – Я снова закричала.
– Едрить твою налево! Держи чокнутую, – сказал спокойный пьяному, схватившему меня за плечи.
Остальные полезли во внутренние карманы своих курток, откуда достали полицейские значки. Пьяный в трениках тоже, когда я успокоилась.
– Все нормально? – спросил он. – Вы бы поосторожней были.
– Вам повезло, что мы не при исполнении служебных обязанностей, –
Они сурово поглядели на меня и продолжили свой путь.
– Что за район, – прокомментировал спокойный.
– Как стемнеет, так на улицу не выйти… – добавил пьяный в трениках.
– Такое время, – подвел итог последний.
Вскоре они исчезли за поворотом.
Я не могла в это поверить! Они даже не сказали «извините». Подкрадываются такие, пугают, а потом совершенно не умеют себя вести! Я бы все им высказала, но была так взволнована, что еле могла собраться с мыслями.
– Хулиганы! – крикнула я им вслед. – И на вас управа найдется.
Так мне подумалось. Внезапно.
Немного поостыв, я пошла дальше.
Улица Усыпискова. Интересно, при чем тут усы… Темная и настолько узкая, что из домов на одной стороне улицы можно было заглянуть внутрь тех, что были на другой. Я нашла номер двадцать семь.
Не дворец, но я и не ожидала ничего лучшего. Невысокое белое строение, ничего особенного, к тому же состоящее из трех частей, достраиваемых, вероятно, в разное время. Такой архитектурный шашлык.
Сломанный домофон и незапертая калитка убедили меня в том, что я не ошиблась домом. Так же как и тротуар. Перед другими зданиями было в меру чисто, а перед этим валялись маленькие разноцветные пластиковые половинки от капсул и две баночки от лекарств. Кетонал.
Бардак, как будто кто свиней выпустил. Не в обиду животным будет сказано, они вроде умные, ранимые и чуткие.
Лекарства сейчас такие дорогие, а тут кто-то целых две упаковки сожрал! Может быть, какая-нибудь знаменитость, бизнесмен или политик. В любом случае наркоман или все сразу, потому что теперь все перемешалось. Правда, на мой взгляд, это не очень вяжется с моим сыном, но кто знает? Разные пороки проявляются у людей. Ничего особенного он в жизни не добился, так что мог и в политику пойти.
Одна капсула казалась полной. Кто-нибудь чрезмерно любопытный наверняка бы проверил. Но зачем? Бессмысленно. Кем должен быть этот кто-то, чтобы есть чужие лекарства с земли?!
Я наклонилась и выковырнула капсулу из трещины в асфальте. Кетонал – слишком дорогое и слишком хорошее обезболивающее средство, чтобы вот так пропадать.
Пустая. Черт!
Ни одной не оставил. Жмот!
Я бросила капсулу на землю и толкнула металлическую калитку. Она открылась с грохотом. Одновременно над входом включился свет. Мило.
Я позвонила в дверь и огляделась, но смотреть было не на что. Цветы в сумерках были блеклыми.
Живая изгородь давно не стрижена. Двор маленький даже для города.
Тишина.
Я позвонила снова. Ничего.
Черт возьми! Столько раз приглашал. Говорил, что я могу приезжать когда захочу, только надо позвонить заранее. И что? Я звоню уже несколько дней, и ничего.
Я обошла дом вокруг. Со стороны заднего дворика двери не было. Просто бардак. Доски и мешки с мусором. Я не собиралась слоняться там в темноте, так и ногу сломать недолго. Я вернулась к двери, достала телефон и набрала номер сына.