Пани Зофья. Вы всё перепутали
Шрифт:
Я боялась дотронуться до него. Лучше бы он не был жив, потому что, если бы он сейчас пошевелился, я бы точно умерла. А из нас двоих лучше, чтобы жила я!
Я не знала, что делать, поскольку на нервной почве мне в голову не приходило ни одного фильма, из которого я могла бы почерпнуть что-то полезное и как-то со всем разобраться. Всякие кулинарные шоу, один сериал о природе и, как всегда, одна и та же серия «Агробизнеса» о выращивании огурцов.
Я могла бы сбежать, и это казалось лучшим вариантом. В конце концов, я здесь не живу. Все, что мне нужно было сделать, – это выйти на улицу и, шаг за шагом, по узкой улице шмыгнуть на Влодажевскую, а там,
Только что будет с этим несчастным? Беднягой, ни в чем не повинным бедолагой… Какая же я мать, если не защищу его?!
А он тут мертвый на полу. Что ж, я не хотела его обвинять, но кем надо быть, чтобы причинить столько неприятностей старому, больному человеку?
Я присмотрелась к нему более внимательно. Его голова выглядела ужасно. Мамочки, неудивительно, что он так и не оправился от случившегося! Рана с запекшейся кровью и большим отеком. На его опухшем, гладко выбритом лице виднелся синяк от небольшой руки. На внутренней стороне волосатой лапы глубоко впечатались в кожу загадочные знаки, расположенные по кругу, словно оттиск штампа. Они напоминали следы от ожога, выгравированные символы, вырезанные на человеческой коже. Ритуальное убийство! Я слышала о них много плохого, но и интересного. Я подошла ближе, чтобы попытаться расшифровать древние сатанинские иероглифы. Я поразила саму себя остротой ума, достойной папского посланника, открывающего самые мрачные тайны Средневековья. Надпись гласила «Mazoviecka Club». Я перевела с латыни как «Мазовецкий клуб». Что это могло означать, я не имела ни малейшего представления, но знала, что прикоснулась к великой тайне, которая может навсегда изменить мою земную жизнь.
Я ухватила труп за тесный пиджак и потянула. Я даже присела, а он и не шелохнулся. Необходимо было уменьшить его вес. Возможно, у него было слишком много вещей в карманах.
Я осторожно залезла во внешний карман пиджака. Какой приятный сюрприз! Семь злотых монетами. Зачем ему семь злотых? Чтобы дать перевозчику Харону? Пусть картой заплатит. Теперь везде терминалы.
Я засунула руку в другой карман. Вдруг что-то дрогнуло под моими пальцами.
Я вскрикнула.
Это был всего лишь вибрирующий телефон. Я достала его из любопытства, чтобы посмотреть, кто будет настолько глуп, чтобы звонить мертвецу. Как труп мог бы ответить? Не говоря уже о беседе. Я нажала на зеленую трубку, но вместо культурной беседы услышала писклявый визг.
– Где ты?! Почему не отвечаешь?! – кричала какая-то истеричка. – Что происходит? Почему ты ко мне не приезжаешь?
– Отцепись от меня, глупая баба! У меня дела поважней тебя! – ответила я.
Прежде чем я успела сказать что-то еще, телефон пискнул и погас. Включить его не удалось.
Мне надоело рыться в карманах. Следовало избавиться от тела. Я ухватилась за полу пиджака, присела на корточки и откинулась назад, потянув изо всех сил. Я напряглась, как грузинский штангист, и, наверное, покраснела, как министр культуры на спектакле о Христе в варшавском театре [2] . Я думала, что лопну.
2
Намек на спектакль «Клятва» хорватского режиссера Оливера Фрлича. Министр культуры Польши Петр Глиньский был
И тут, неожиданно, передо мной появился мужчина. Он ничего не говорил, просто смотрел на меня широко раскрытыми глазами. Я тоже ничего не говорила, потому что тащила ужасную тяжесть. Моя шея и лицо раздулись, а глаза почти вылезли из орбит.
– Что вы сделали?! – сказал обеспокоенный незнакомец. – Я звоню в полицию.
Через минуту я поняла, что это был тот прохожий с другой стороны улицы.
– Ууууу! – Я громко выдохнула и отпустила своего потенциального зятя… или невестку… невестовца… невестяра. Просто труп, я отпустила труп.
Незнакомец отступил на несколько шагов и достал телефон.
– Стойте. Как вы сюда попали? – спросила я.
– Дверь была открыта.
– Черт. Почему я не подумала об этом?
Я улыбнулась незнакомцу. А он мне нет.
Он прижимал сотовый к уху и уже сообщал полиции, по какому адресу нужно приехать.
– Может, чаю? – предложила я.
Он закончил телефонный разговор.
– Полиция скоро приедет, – заявил он.
– Я скажу, что это вы его убили. Вы похожи на убийцу. Мое слово против вашего.
– Вы можете сказать это. Безусловно. Но могу вас заверить, что судьи в отставке очень редко убивают.
– Вы судья? А где ваш свисток?
– Я был судьей окружного суда.
– Тогда скажите мне что-нибудь по-судебному.
– Окружной суд Варшавы признает подсудимую виновной в инкриминируемом преступлении и назначает наказание в виде восьми лет лишения свободы.
– Хорошо, хорошо, хватит. Ишь, нос задрал.
– Дело простое: я все видел.
– Как же мне везет на тех, кто хочет за мной подглядывать. Раз вы меня видели, надо было подойти и помочь мне, а не смотреть, как я мучаюсь, влезая в окно.
– Что вы сделали с этим беднягой?
– С каким беднягой? Вы не знаете, сколько денег было у него в карманах.
– Значит, дело было в деньгах?
Старому пердуну было скучно дома, а теперь он почуял главное событие сезона и не собирался его упускать. Это определенно выше моих сил. Хотя больше всего мне хотелось задушить сына голыми руками, я знала, что должна как-то замять это дело.
Я стояла и смотрела на судью в отставке. Он был в таком же замешательстве, как и я. Я чувствовала себя ужасно беспомощной. Вдруг он схватил меня за руку.
– Что вы делаете? – спросила я. Его хватка была слишком сильной.
– Я произвожу гражданский арест.
– Тогда я предприму необходимые оборонительные действия.
– Будьте осторожны, чтобы не преступить границы самообороны. Это большая ошибка. Действительно, так часто бывает.
– Спасибо. Я буду осторожна.
Я следовала своим инстинктам.
Крепко сжала ручку тележки и хорошенько размахнулась.
– Что вы делаете? – крикнул судья. Он бросился бежать. – Помогите!
Судья оказался довольно шустрым, и мне пришлось гоняться за ним по гостиной. Он упал и ударился головой. Я думала, ему конец, но он сразу же встал. Ишь, терминатор.
Прошмыгнул в ванную и повернул замок. Я бы вмиг с ним разобралась, если бы не стук в дверь.
– Это полиция, – сообщил он из ванной.
– Невозможно, – ответила я. – Слишком быстро.
– Поблизости находились сотрудники полиции не при исполнении служебных обязанностей.
– Глупости!
– Угроза жизни высокопоставленного чиновника!