Паника, убийство и немного глупости
Шрифт:
– В номер на третьем этаже кто-то вошел, – тихо сказал Денис.
Павел Павлович кивнул и, опираясь на стол ладонями, склонился к компьютеру.
Несмотря на весь въедливо-скрупулезный инструктаж Надежды Прохоровны, нервничала сыщица Татьяна отчаянно.
– Ничего там не ешь, не пей, – наказывала баба Надя по телефону.
– Сама не маленькая, – потряхиваемая зябкой дрожью, говорила Репина.
– Сказала все – и сразу в свой номер. Запрись на замок и тумбочку поставь под дверь.
– Знаю, знаю…
– Дверь
– Надежда Прохоровна, – с усмешкой сказала тогда Татьяна, – я – на минуточку – КМС по дзюдо…
Но сейчас, даже зная, что за дверью тридцать девятого номера ее ждет всего-то пожилая надменная женщина, нервничала. Кусала губы и боялась сделать что-нибудь не так. Ударила кулаком в дверь и, не дожидаясь отклика «Войдите», нажала на дверную ручку.
Зинаида Федоровна встречала ее стоя, высоко подняв вверх выбеленную голову.
Гостиная ее номера нисколько не напоминала номер отеля. Какие-то уютные мещанские подушечки лежали тут и там на креслах и диване, «богатые» золотистые шторы тяжелыми складками висели вдоль окна, на стенах и тумбах десятки фотографий. Как мельком отметила сыщица: кроме самой Зинаиды Федоровны, на снимках только мужские и детские лица.
– Я слушаю, – повелительно вымолвила хозяйка комнаты.
– Зинаида Федоровна, думаю, нет нужды объяснять вам, кто я. Я – коллега Бориса Жилина. За день до смерти Борис рассказал мне, что видел в ночь убийства девушки из корпуса А. Теперь я пришла за его долей. Мы были коллегами и партнерами во всем.
На лице Зинаиды Федоровны не дрогнул ни единый мускул.
– Я не требую ответа немедленно, – усмехнулась сыщица. – Я даю вам на размышление время до завтра. Завтра утром я хочу получить пятьдесят тысяч американских долларов.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Естественно. Я не требую немедленного ответа. Даю вам время на размышление. Если завтра до полудня я не получу денег, мне придется рассказать обо всем следователю.
– Убирайтесь!
– Как угодно, Зинаида Федоровна, как угодно. Время пошло. И кстати, – уже у двери обернулась Татьяна, – не советую вам пробовать на мне тот же фокус, что и на Боре. У меня нет аллергии. Я оставила письмо с подробным описанием событий у надежного человека.
– Убирайтесь вон! Или я вызову охрану!
Татьяна пожала плечами и открыла дверь.
В кабинете на первом этаже Павел Павлович оторвался от монитора, по которому бегали какие-то световые зигзаги, и посмотрел на бабу Надю.
– Зинаида Федоровна умная женщина. Она бы ничего не сказала под запись.
– Да уж, – кивнула Надежда Прохоровна. – Но ведь самое интересное еще впереди? Я-то хотела Таню попросить незаметненько оставить где-то магнитофончик…
Пал Палыч фыркнул.
– Тихо! –
«Костик? – послышался в кабинете нервный голос Зинаиды Федоровны. «Императрица», судя по всему, разговаривала по телефону. – Ты все еще в бильярдной? Зайди ко мне. Быстро! А я говорю – немедленно! Бегом!»
Как только из динамика компьютера донеслось имя Костик, Надежда Прохоровна неслышно выдохнула. И поймала на себе взгляд Павла Павловича.
«Тоже не верил. Не был уверен до конца», – поняла по взгляду.
Из комнаты на третьем этаже доносились через динамик тихие шаги, какое-то шуршание, звук разрываемой бумажной обертки, негромкое стеклянное позвякивание…
– Значит, все-таки – он, – покрутил головой начальник охранников.
– А ты не верил? – спросила баба Надя.
– До самой этой минуты, – признался Палыч. – Все в голове вертелось – не может быть! Два пожилых человека замыслили такое… Уму непостижимо!
– Рано вы нас, пенсионеров, со счетов списываете, – то ли с горечью, то ли с гордостью буркнула Надежда Прохоровна.
От компьютера на столе донесся тихий троекратный стук костяшек пальцев о дерево, прошелестела открываемая дверь…
«Что случилось?» – пророкотал по кабинету хорошо поставленный командный баритон полковника.
«Случилось?.. Случилось! У меня сейчас была эта сыщица из двадцать седьмого номера! Татьяна!»
Шаги. Шуршание.
«Чего она хотела?»
«Денег! Денег хотела! Пятьдесят тысяч долларов!»
Негромкий свист.
«Аппетиты у девушки…»
«А ты как думал?!»
«Я думал?! Это ты о чем думала, когда этого сыщика убирала?!»
«Не ори! – шипела Зинаида Федоровна. – Не смей на меня орать!»
«А что мне с тобой делать?! Бить, что ли?! Кто говорил, – голос Константина Георгиевича сделался противно-писклявым, – «Комар носу не подточит, все сделаю без шума и пыли», а?..»
«Ну, Костик, – плаксиво запричитала Зинаида Федоровна, – ну кто же знал, что эта дурища Августа в бутылку с ликером вцепится… Она же врач! Она должна была прежде всего к медикаментам кинуться! На них внимание обратить…»
«Конечно, – юродствовал, гнусавил полковник, – не дали тебе бутылочку прибрать. Ты ж у нас самая умная! Светка-фармацевт «порошки перепутала», Августа сама же их и назначала… «Трагическая случайность», да?!»
«Ну, Костик, ну кто же мог знать?! Все должно было выглядеть как фатальная ошибка!!»
«Фатальная ошибка случилась, когда я тебя в Доме офицеров на танец пригласил!»
«Нет! Ошибка случилась, когда ты мне эти мерзкие записи показал!»
«Я показал?! Да ты сама от них заводилась!»
«Заводилась?! Да меня тошнило!! Это ты слюни пускал!»
«А кто, – тон полковника стал тихим и угрожающим, – сказал: «Денежки получить – как конфетку в магазине стащить», а?! Кто каркал: