Паника-upgrade. Дилогия
Шрифт:
– Что ты кричишь? – недовольно проговорила она.
– Это не я, – возразил Тенгиз. – Это… – Он повернулся к брату…
Но Анка рядом уже не было.
Глава семнадцатая
Брошенная база
Было около четырех пополудни, когда Жилов и масаи подошли к расчищенному пространству перед стеной.
В стене этой, состоящей из поставленных вертикально железобетонных плит, были прорезаны узкие щели. В такую щель можно просунуть ствол автомата. Или посмотреть, что делается снаружи. Но заглянуть внутрь – лишь подойдя вплотную.
А
Жилов отодвинул ветку и оглядел верх стены, вдоль которого тянулись сверкающие на солнце нитки новенькой колючей проволоки. Так и есть! Справа, повыше «колючки», торчали два черных «хобота». Тяжелые пулеметы.
Жилов коснулся плеча Таррарафе и шевельнул кистью. Масаи опустил веки: понял.
Под прикрытием деревьев оба двинулись влево, огибая базу по окружности. Здесь, наверху, было подозрительно тихо. Ни криков птиц, ни воплей маленьких зеленых обезьян. Это настораживало.
Африканец и его друг двигались неторопливо и осторожно, как охотящиеся кошки. Оба были безоружны, но Жилов был уверен: первый же часовой «отдаст» ему свой автомат. Для этой простейшей операции сил у него хватит.
Но часовых не было. Только черные угрожающие стволы тяжелых пулеметов, глядящие сверху через каждые десять-пятнадцать метров.
Друзья обогнули примерно четверть периметра, когда взгляду их открылись распахнутые настежь ворота. Как приглашение.
Не сговариваясь, оба упали на землю и замерли. Прошла минута. Другая. Ничего не произошло. Они лежали рядом, почти касаясь друг друга локтями. Сверху их прикрывали ветви, спереди – разросшийся колючий куст. Увидеть их со стороны базы было невозможно. Но, к сожалению, и сами они ничего не видели, кроме переплетенных ползунами веток. Длинные изогнутые шипы на лианах были похожи на выпущенные кошачьи когти.
Трава на опушке оказалась достаточно высокой, чтобы укрыть лежащего человека. Ворота были прямо напротив.
Жилов приподнял голову чуть выше молодых зеленых стеблей. Он увидел за воротами небольшую площадь, а дальше – барачные постройки. И – ни одной живой души. Если это ловушка, то довольно оригинальная.
От ворот Жилова отделяло шагов пятьдесят. И на сорока из них трава была скошена совсем недавно. В такой «щетке» не скроется даже крыса.
Сорок шагов открытого пространства. Один хороший рывок. Пара секунд. Жилов был уверен: ни один часовой не успеет нажать на спусковой крючок раньше, чем он, Данила, окажется вне зоны обстрела. Ни один человек, даже если он глядит сейчас на то место, где залег Жилов. А если пулеметами управляет не человек?..
– Странная парочка! – пробормотал Веерховен, поочередно фокусируясь то на черной, с курчавым цилиндром волос, голове Таррарафе, то на круглой, топорщащейся выгоревшими соломенными перьями голове Жилова.
Системы слежения «поймали» их сразу же, как только эти двое появились на опушке, и «вели» вдоль периметра до самых ворот.
– Что скажешь, М'Танна? – не поворачиваясь, спросил Веерховен.
– Они в зоне огня, сэр. Прикажете стрелять?
Рихард молчал.
Наученный предыдущим опытом М'Танна не спешил запускать команду на уничтожение. Да он и не смог бы этого сделать: пульт оператора был заблокирован.
Рихард
«Да, это он, – подумал Рихард. – Один из трех, высадившихся прошлой ночью».
Тот, который сумел ускользнуть от солдат полковника и практически в одиночку расправиться с целым десятком. На вид – не скажешь. Но это обманчивое ощущение делает диверсанта еще более опасным. Второй, вероятно, тоже не промах. Стрелять или не стрелять?
Веерховен полагал себя хорошо обученным и достаточно опытным офицером. Однако у него возникло ощущение, что в сравнении с этим человеком, чье лицо смахивало на печеную картошку, он, Рихард, – что годовалый щенок.
И все-таки этот диверсант не выглядел убийцей. Рихард вспомнил, что половина «обезвреженных» ночью солдат отделалась синяками и шишками. А ведь он мог запросто перерезать им горло! Веерховен помнил и трофейный нож, присвоенный Бичимом.
Несомненно, эта парочка, если пожелает, запросто может прикончить и его, и М'Танну… Если им удастся проникнуть на базу. Но сейчас их жизни – в руках лейтенанта Веерховена. Одно движение пальца – и крупнокалиберные пули превратят эти головы в ошметки. И долг его, лейтенанта Веерховена, сделать это движение.
Долг? Перед кем?
Оба «объекта» – прямо напротив ворот. Пулеметные точки «1» и «12» выведены из строя, но «2» и «11» могут «накрыть» их с необходимой точностью. Свежая травка, которая скрывает диверсантов от глаз наблюдателя, не помеха для пуль, прошивающих полудюймовую броню.
«Это крутые парни, – сказал себе Веерховен. – Если они окажутся на территории базы, то рано или поздно доберутся и до меня».
Но тут Веерховен вспомнил свою ночную «гостью», и его пробрала дрожь. Такие, как она, бродят сейчас по острову. И еще этот желтокожий… Да, вот крутые парни бродят снаружи, не боясь ни жутких красоток, ни желтокожего. Уж лучше они, чем эти твари…
А если все они – заодно?
Рихард чувствовал, что голова его идет кругом несмотря на тройную дозу психотропов. Тут нужен нюх Реймана. Нет, к черту нюх Реймана! Раз полковник уже на пути в ад, значит, его нюха оказалось недостаточно. Рейман – в аду, а Рихард Веерховен пока жив! Да, полковник! Только вот у лейтенанта Веерховена скоро «крыша» съедет от всей этой мистики.
Нет, господа! Такого в контракте не было! Сбивать вражеские самолеты, топить военные корабли – пожалуйста! Но воевать с голыми колдунами цвета яичного желтка…
Лицо белого исчезло в траве, зато шагах в десяти выглянула физиономия негра. Губы черного собрались в трубочку: свистнул, что ли? Сейчас будет бросок, догадался лейтенант. Стрелять, черт возьми, или нет?
– М'Танна, уровень контроля? – спросил Веерховен.
– Десятка, сэр!
Рихард и сам знал, что десятка. Это значит: жизнь обоих парней продлится ровно столько, сколько потребуется пуле, чтобы пролететь три сотни футов.
Веерховен активировал файл. Теперь осталось нажать на клавишу. «Если они начнут…» – решил он.