Паника-upgrade. Кровь древних
Шрифт:
Жилова жара, похоже, не напрягала. Привык, должно быть. А о его черном приятеле даже и говорить нечего. Он даже не вспотел.
Двое мужчин исчезли в серебристой туше ангара.
И тут же внутри забухало и загрохотало. Тенгиз огляделся. Вокруг – никого. Тогда он вынул врученный Жиловым пистолет и, взяв двумя руками, навел на чернеющее отверстие в блестящей стене. Как заправский стрелок утвердил локти на верхнем крае правой дверцы машины, прищурил глаз…
Вовремя. Из ангара, выпучив глаза, выскочил негр с автоматом в руках. Его взгляд остановился
Тенгиз вздрогнул, и указательный палец его, совершенно без участия хозяина, нажал на спусковой крючок. Пистолет рванулся из рук, но этот единственный выстрел оказался эффективнее автоматной очереди.
Человек, выскочивший из ангара, как-то нелепо, спиной, шарахнулся назад – и исчез. Внутри прогремело еще несколько выстрелов, и все стихло.
– Эй, не стреляй! – раздался голос Жилова. – Это мы!
Однако первым появился не он, а тощий, одетый в белый костюм чернокожий. Следом возник Таррарафе, держа тощего за буйную шевелюру. На левой штанине пленника расплывалось красное пятно. Жилов появился последним, наклонившись, подобрал автомат, выпавший из рук негра, подстреленного Тенгизом.
Жилов открыл дверцу «лендровера», и Таррарафе втолкнул пленника на заднее сиденье.
– Опять опоздали! – огорченно произнес Жилов.
– Что? – спросил Тенгиз. В его ушах еще стоял грохот выстрелов.
– Увезли твою подружку.
Таррарафе запустил двигатель.
– Так ты все еще утверждаешь, что не умеешь стрелять? – поинтересовался Жилов.
– Ну-у…
Тенгизу казалось, он смотрит какой-то боевик. Не хватало только полицейских машин с воющими сиренами.
– Ты попал парню в сердце с тридцати метров. Проделал в нем дыру в кулак величиной. Молодец! Не следовало ему портить нашу машину!
– Я его убил? – спросил Тенгиз.
– Вероятно. Мне еще не попадался никто, способный выжить с дыркой от сорок пятого вместо сердечной мышцы.
«Убил. Я убил человека», – подумал Тенгиз.
И сам удивился, насколько мало взволновала его эта мысль.
Может, потому, что тот чернокожий слишком смахивал на киношного террориста?
Тенгизу вообще трудно было поверить в его реальность. Хотя автомат убитого, смертоносная штуковина с коротким стволом, с оттопыренной рукояткой вместо приклада, валялся здесь же, на сиденье, между пленным и Жиловом. Раненый чернокожий бросал на автомат алчные взгляды. Жилов же не только не потрудился обезопасить пленника, но, казалось, совсем не обращал на того внимания.
– Сматываемся, – сказал Жилов. – Это территория военного ведомства, так что через пять минут здесь будет куча военных.
– Почему – через пять? – спросил Тенгиз.
Он видел джип с солдатами у второго поворота, метрах в пятистах отсюда.
– Потому что они не будут слишком торопиться. Дадут возможность перебить побольше народу. Они бы и вовсе не появились, да вдруг начнется пожар?
–
– Жива, – успокоил его Жилов. – В целости и сохранности. Есть распоряжение обращаться с ней вежливо.
– Откуда вы знаете?
– Так сказал один из этих парней, там, на свалке.
– Он не мог солгать? – обеспокоенно спросил Тенгиз.
Жилов пожал плечами:
– Не думаю. – Он покосился на пленника, и тот мгновенно отвел глаза от оружия. – Перед смертью, сынок, люди лгут редко. Зачем им?
Таррарафе ловко обогнул кучу пластиковых тюков и оказался в начале длинной асфальтовой полосы между складскими строениями.
– Куда мы едем? – Тенгизу пришлось повысить голос, чтобы перекричать рев мотора. – Разве выход – там?
– Там тоже! И меньше шансов натолкнуться на солдат!
Таррарафе затормозил так резко, что Тенгиз едва не упал ему на голову.
Военный джип, выскочивший из-за угла одноэтажного строения без окон, развернулся боком, надсадно взвизгнув покрышками. Ствол крупнокалиберного пулемета уставился прямо на Тенгиза.
Лежавший на сиденье автомат свалился на пол, и пленник с неожиданным проворством попытался его ухватить. Жилов ударил чернокожего каблуком по кисти. Тенгизу показалось: он услышал, как хрустнула кость. Но раненый даже не вскрикнул. Только оскалился и снизу с ненавистью посмотрел на Жилова. Таррарафе высоко поднял над головой руки.
– Не стреляйте! – закричал он по-английски.
Рожи у солдат были такие, что Тенгизу хотелось зажмуриться. Дырка в пулеметном стволе была огромная – как у пушки. По крайней мере так показалось Саянову.
– У нас специальное разрешение! – Жилов, вставая и тоже демонстрируя поднятые руки. – Мы – люди министра Н'гари!
При этом он толчком ноги отправил автомат под сиденье.
Поверили ему или нет, но пулеметчик по-прежнему держал их под прицелом.
Из джипа выбрались двое: солдат и младший офицер.
Офицер приблизился к «лендроверу».
На его физиономии крупными буквами было написано: «Я – власть».
Его можно было понять. Ствол пулемета очень красноречиво подтверждал его полномочия.
Таррарафе вынул из-под стекла пропуск и передал Жилову. А тот – офицеру. Трехцветный квадрат из глянцевого картона с печатью и замысловатой подписью офицер изучил очень внимательно. Разве что на зуб не попробовал. Похоже, проверка его почти удовлетворила, но он все равно остался недоволен.
– Здесь – территория порта! – заявил он. – Мы уважаем министра Н'гари, но он не распоряжается здесь. Никто не имеет права стрелять на территории порта. Только военная полиция. У этого человека – оружие! – Палец офицера указал на Таррарафе. – Я могу расстрелять вас!
– Можешь, – спокойно согласился Жилов. – Но я не советую. Не хочу, чтобы с таким хорошим человеком, как ты, случилось плохое. Ты хорошо говоришь по-английски. Тебя ждет хорошая карьера. А если ты расстреляешь нас, министр Н'гари пожалуется своему брату.