Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта
Шрифт:
Еще одной интересной особенностью "Trout Mask Replica" является то, что он не стареет. Многие альбомы, «опередившие свое время», добились лишь тактической победы: сегодня они ценятся только историками и преданными поклонниками. Бифхарт и Мэджик Бэнд сделали нечто иное – они записали альбом, который оказался вне времени. На протяжении последних десятилетий он регулярно включался и продолжает включаться в самые разные списки «лучших», «значимых», «важных» и «повлиявших» пластинок; пластинка получила такое количество изысканных похвал от авторитетных критиков и известных деятелей искусства, что только из этих отзывов уже можно составить отдельную книгу.
Британский критик Бен Уотсон отмечает, что альбом Бифхарта не имеет аналогов: «"Trout Mask" – это единственная пластинка в истории, к которой нельзя «подготовиться», слушая другую музыку»[207]. Многие также отмечают тот факт, что "Trout Mask Replica" требует времени на расслушивание. Среди тех, кто поначалу невзлюбил альбом, а затем полюбил всей душой, оказался и создатель «Симпсонов» Мэтт Грэйнинг: «Я впервые услышал "Trout Mask", когда мне было пятнадцать лет.
Неудивительно, что эпитет «гений» неоднократно навешивался на Дона Ван Влита восторженными слушателями. А как насчет злодейства? Безусловно, по прошествии лет мрачные свидетельства очевидцев и соратников оказываются в тени восторженных рецензий и топ-списков. В этом есть своя правда: в конечном счете единственное значение для большинства слушателей имеет музыка. Но что же имеют сказать о Доне те музыканты, которые жили и творили с ним под одной крышей Форельного дома? Билл Харклроуд, наиболее лояльный к Ван Влиту музыкант, называет его «большим застенчивым парнем, который выставлял напоказ другую сторону… Ребенок, которому очень больно. Вот почему он мне нравится, иначе я никогда не вытерпел бы от него столько всего»[210]. Основатель Мэджик Бэнда Алекс Снауффер, комментируя привычку Ван Влита жаловаться на обстоятельства и окружающих, замечает: «Единственное, что мешало Дону – это сам Дон»[211]. Наиболее лаконичный вывод делал Даг Мун: «Я абсолютно, без всяких оговорок, верю в то, что Дон подверг себя демоническим влияниям»[212]. Джефф Коттон заявлял, что простил[213] Капитана, а Джон Френч, пожалуй, наиболее критично настроенный член Мэджик Бэнда, объясняет, что музыканты продолжали работать с Ван Влитом, «потому что нам с ним было хорошо… временами – не всегда. Я всегда мечтал о том, что когда мне будет девяносто лет, мы просто сядем с ним рядом и посмеемся надо всем, что было, – кто прошлое помянет, тому глаз вон. Этому не суждено было случиться… В конце концов, я считаю, что это была привилегия – хотя определенно с ироническим оттенком – быть связанным с именем этого человека. Я научился достигать вещей, которые считал недостижимыми, как и другие, кто работал с Доном»[214].
За сверхспособности, обретенные под руководством Каптитана, члены Мэджик Бэнда заплатили немалую цену: «Он оставил свой след на каждом из нас»[215], – комментирует Фрэнч, который после общения с Бифхартом разучился слушать популярную музыку. Более того, оказалось, что феноменальные навыки, которые члены группы развили под командованием Дона, они просто не способны применять «на стороне»: никто из участников «форельного» состава так и не смог найти себя в какой-либо другой группе[150]. Билл Харклроуд отказался от выступлений и стал гитарным учителем, Джефф Коттон и вовсе ушел из музыки, а имя Джона Френча чаще всего оказывалось заметным на афишах памятных реюнионов Мэджик Бэнда. Джон продолжает сочинять музыку, однако она не находит отклик у широкого слушателя: «Люди советуют мне сочинять нормальную музыку, но то, что я сочиняю, мне кажется нормальным»[217].
Кажется, что попав под влияние Капитана, каждый музыкант, даже сам того не желая, проводил черту – и весь остальной мир с его музыкой и его законами оказывался по другую сторону. Неудивительно поэтому, что "Trout Mask Replica", как и многие другие альбомы Бифхарта, оказали сильнейшее влияние на формирование панк-рока и панк-рокеров. Цитата лидера Sex Pistols Джона Лайдона уже приводилась в эпиграфе; не меньшие восторги испытывал и фронтмен The Clash Джо Страммер, который сообщал, что когда ему было шестнадцать, «это была единственная пластинка, которую я слушал – целый год»[218]. Список высказываний легко можно продолжить. Безусловно, альбом "Trout Mask Replica" унаследовал черты характера своего создателя: невероятная интенсивность (сравнимая с ядерным реактором), грубость и агрессивность – эти черты были весьма нетипичными для музыки 1960-х годов. Говоря о 1960-х, интересно также заметить, что по части «накачивания» рок-музыки хаосом фри-джаза Капитан шел параллельным курсом с современниками из MC5 и The Stooges. Но было и то, в чем Бифхарт добился полного превосходства: "Trout Mask Replica" стал недостижимым образцом того, насколько смело и радикально можно «обнулить» все предыдущие достижения рока, как безжалостно можно сломать все правила и незыблемые законы, по которым принято строить музыкальные композиции. Это пример абсолютного отрицания и полной свободы – звучавший грубо, колюче, агрессивно, шокирующе, с полубезумным, маниакальным драйвом. Это пластинка, которой было здорово пугать родителей и соседей – и при
И тем не менее, трактовать пластинку как «средний палец» в сторону благовоспитанного слушателя означало бы в корне исказить гуманистические идеи Капитана – его жажду донести свою музыку до самого широкого круга слушателей, вывести их (по любимому выражению Дона) «из состояния кататонии», совершить с ними побег из Хмурляндии в лучший мир свободы, равенства, братства. Однако прекрасная особенность "Trout Mask Replica" в том, что она никого не тянет за рукав – кажется, что она просто живет своей собственной жизнью, заинтересовывая лишь тех, кто сам захочет остановиться, отбросить стереотипы и прислушаться. Для Лестера Бэнгса альбом "Trout Mask Replica" был «ближе к живому, пульсирующему, скользящему организму, чем любая другая пластинка, которую я слышал до этого»[218]. Я же попробую снова сравнить его с дружелюбным дикобразом – или с деревом, каждая из многочисленных ветвей которого растет в непредсказуемом направлении, отвергая любую структуру и прямолинейность. Хаос множества ветвей образует живописную крону, однако чтобы отрастить ее, это дерево нашло в себе силы пробить самый толстый асфальт.
Прогулка седьмая
The Shaggs: американская готика
Лично для меня одна песня о реальной жизни стоит десятка «профессиональных» песен. Когда The Shaggs поют, они убеждают меня, что они настоящие [1]. Джонатан Ричман
Я думаю, люди побаиваются держать The Shaggs в своих коллекциях [2]. Джо Мозиан, вице-президент по маркетингу компании RCA
В марте 1969 года, в то же самое время как Капитан Бифхарт и Волшебная группа записывали в Калифорнии свой удивительный альбом "Trout Mask Replica", на другом краю Америки происходили не менее примечательные события. В маленькую студию Fleetwood, что в городке Ревир, штат Массачусетс, прибыли новые посетители. Студия промышляла тем, что записывала школьные оркестры, любительские группы, молодые и не очень молодые дарования, а также любую прочую самодеятельность, которая была готова платить наличными. Было очевидно, что новые гости относились к одной из этих категорий. В студию прошествовал отец семейства со своей женой, сыном, четырьмя дочерями, а также их тетушкой. Выяснилось, что три старшие девушки, которым на вид можно было дать от восемнадцати до двадцати лет, составляют музыкальную группу и намерены записать дебютную пластинку. Семейство разместилось по углам, а участницы группы, чтобы разогреться перед записью, приступили к репетиции. Внимательно послушав их игру, студийный инженер высказал осторожное мнение, что девушки, возможно, еще не вполне готовы записываться. Однако отец семейства отрезал: «Хочу схватить их, пока они горяченькие», и запись началась.
В студии зазвучала диковинная музыка, исполненная с умением и прилежанием исполнителей, второй раз в жизни взявших в руки музыкальные инструменты: скудное треньканье на двух гитарах (бас-гитара в группе отсутствовала), корявый ритм ударных и нестройные голоса, поющие в унисон тексты о потерявшемся котенке, любви к родителям, о том, что всем людям нужно чаще молиться, а также про то, что угодить каждому невозможно. Все номера, поголовно хромавшие в среднем темпе, звучали так, словно девушки ненароком пытались взорвать мозг слушателя: создавалось ощущение, что три исполнительницы играют три совершенно разные песни – механический, но причудливый ритм барабанов, расстроенный гитарный аккомпанемент и не очень умелые девичьи голоса решительно отказывались признавать факт существования друг друга. По первости можно было подумать, что даже сами вокальные мелодии песен сымпровизированы по ходу дела – они казались случайным набором нот, музыкальными фразами непредсказуемой длины и логики, лишь усиливающими ощущение антимузыкального сумбура. Тем не менее барабаны, жившие какой-то особенной полуавтоматической жизнью, время от времени выдавали старательную сбивку – словно намекая на тот факт, что в исполняемой песне присутствует логика и структура, которую простому слушателю с его ограниченными способностями просто не дано понять. Впрочем, на этот факт косвенно указывали и другие обстоятельства. Время от времени, в разгар очередного дубля, девушки внезапно прерывали исполнение. «В чем дело, почему они остановились?!» – в испуге вскакивал из-за пульта инженер. Отец семейства смотрел на него как на идиота и терпеливо объяснял: «Они слажали».
Результатом сессий стала долгоиграющая пластинка группы The Shaggs под названием "Philosophy Of The World". Фотография на лицевой стороне конверта давала возможность познакомиться с участницами группы. На тускло освещенной сцене, на фоне угрюмого занавеса (как у Дэвида Линча в «Твин Пикс» – только не красного, а зеленого) расположились три исполнительницы, не слишком похожие на Лору Палмер. Две длинноволосые гитаристки с аккуратными и одинаковыми челками, в одинаковых цветастых рубашках и клетчатых юбках держали в руках одинаковые гитары, похожие на советскую марку «Урал»[151]. Между ними, за нефункциональной барабанной установкой из двух барабанов и одной стойки, расположилась полноватая ударница. Готический шрифт, которым было напечатано название альбома, только усиливал противоречивое ощущение. Аннотация на задней стороне конверта сообщала заинтересованному слушателю следующую информацию: