ПАНСИОН БЛАГОРОДНЫХ ДЕВИЦ
Шрифт:
– Вот ты где, – раздался голос Ольги из-за спины.
– Готов поклясться, – сказал, не оборачиваясь Саша, – что этой картине не меньше сотни лет, но ведь на ней изображена… ты?
Девушка рассмеялась.
– Раз ты заметил сходство, – сказала она, – то ты должен был заметить и то, что женщина на портрете выглядит на много лет старше меня. Но ты прав, мы очень похожи. Это, если мне не изменяет память, моя прабабушка…
– То есть, это мать Клариссы? – удивился Саша.
– Пожалуй, нет… – Оля задумалась. – Я запуталась в своих родственниках, которые жили здесь до меня, – снова рассмеялась она. – Если хочешь, мы потом с тобой внимательно изучим все портреты в этой комнате, а тетя Клара тебе расскажет, кто на них изображен. Я уверена, у нее с памятью дело обстоит куда лучше, чем у меня. А сейчас идем обедать. Я умираю с голоду!
На пороге в столовую, из которой доносился соблазнительный аромат, стояла пожилая женщина.
– Оленька! – улыбнулась она, протягивая руки к девушке, чтобы обнять ее.
– Виктория, – с улыбкой ответила та и обняла горничную в ответ.
– Как я давно тебя не видела! Ты замечательно выглядишь! – сказала женщина. – Настоящая красотка! Наш бутон распустился в прелестнейший благоухающий цветок!
– Спасибо большое, ты тоже хороша, – улыбнулась девушка.
– Ой, да что ты, – махнула рукой женщина, немного покраснев, – куда уж мне… Я, детка моя, увядаю… Старость подкралась незаметно, казалось, что дни уходят, а на самом деле уходили годы. Кости сохнут, кожа непрестанно тянется к земле… За спиной-то уж сколько лет прожито. Зато ты так и пахнешь соком юности!
– Виктория, познакомься, это – мой жених Александр, – Оля представила горничной Сашу, который все это время скромно стоял за ее спиной.
– Рада познакомиться с вами, молодой человек, – протянула ему морщинистую руку пожилая женщина. – Знаете, я вашу очаровательную невесту помню еще во-от такой маленькой, – она показала рукой примерно на уровне своего бедра, а рост у нее был совсем невелик. – Наша Оленька – это садовый цветочек! Вы, как мужчина, должны всецело посвятить себя ей, и она, благодаря вам, будет цвести всю свою жизнь.
– Я учту, спасибо, – скромно сказал парень, – и взаимно рад познакомиться.
– Прошу всех к столу, – привлекла к себе внимание тетя Клара, которая все это время стояла у своего стула за столом, – обед остывает.
Саша был очень рад, что его наконец пригласили за стол. Он только сейчас вспомнил, что последний раз еда у него во рту была еще вчера вечером: он перекусил бутербродом за пятнадцать минут до того, как мозги его шефа безвозвратно испортили его брюки. Позже кусок в горло ему уже не полез, а утром он лишь выпил кофе, приготовленный Олей, обдумывая предстоящую поездку и переваривая мрачные события предыдущего вечера. Потому, хоть и стараясь максимально соблюдать этикет в столь изысканном месте, Александр ел достаточно быстро и много.
– Это?.. – шепнул он Оле.
– Перепела, – также шепотом ответила она.
Саша с удовольствием съел обжаренную перепелку, запеченный в чесночно-сливочном соусе картофель, закусил все овощным салатом и добавил на тарелку стейк запеченного лосося. Блюда были поданы изысканно, словно обед проходил в дорогом ресторане, и на кухне работал шеф-повар, а не весьма преклонного возраста женщина (назвать кого-то бабушками в этой обстановке у Саши язык бы не повернулся). Все было очень вкусно, красиво и богато.
На мгновение Александру стало стыдно за то, что он не сможет такой же жизни дать своей будущей жене. Не в ближайшие годы уж точно. Но, с другой стороны, она ведь по доброй воле жила одна в съемной квартире до знакомства с ним, отказавшись от жизни в этом особняке. Одинокой жизни. Да, здесь ей было бы одиноко. Оля была молодой девушкой, ей едва исполнилось двадцать пять лет. Что она бы делала в этой глуши? Цветы. Безусловно, она бы всецело посвятила себя разведению черных такк и прочей экзотической растительности, но ведь ей этого было бы мало? Человеку нужен человек, а не цветочки или зверушки. Кстати…
– Такой большой дом… – сказал Саша. – У вас нет никаких животных? Обычно в доме всегда живет собака.
– У меня была собака, – не раздумывая ответила Кларисса, запивая еду бокалом воды, – а точнее – сука, ее звали Грета. Это было давно. Я ее очень любила, и после того, как ее не стало, я не решилась завести другое животное. К тому же у нашей драгоценной Оленьки аллергия на шерсть, – она многозначительно взглянула на девушку, – завести в доме кошку или другую собаку – значит, отказаться от своей крови. Люди важнее животных, важнее прихоти. – Она снова отпила из бокала, затем взглянула на него, нахмурила брови и сказала: – Прошу прощения, Александр, я не предложила вина.
– О нет, – заулыбался тот, – я не пью.
– Похвально, – улыбнулась в ответ Клара, – тем более вина у нас в доме практически нет. Так, пара бутылок в подвале лежит уже лет сто… Не переношу спиртного. Но предложить была обязана.
– Это у нас семейное, – добавила, улыбаясь, Оля.
– Я полностью поддерживаю, – сказал Саша, поднимая вверх свой бокал с водой.
Когда все поели, Виктория унесла блюда, а затем принесла на золотистом подносе чайный сервиз: большой чайник с ароматным чаем, сахарница и три чашки. На подносе была свежая выпечка: круассаны и профитроли.
– Как в столичных пекарнях, – удивился Саша. – А мы точно в российской глубинке, а не в провинции Франции?
Все рассмеялись,
– Рекомендую, – указала рукой на выпечку Клара. – Виктория изумительно печет. Я вам компанию не составлю, потому что в моем возрасте стоит следить за тем, что ешь во второй половине дня.
– Тетушка Кларисса, – немного фамильярно выразилась и улыбнулась Ольга, – не говори чепухи. У тебя прекрасная фигура! Неужели ты сможешь устоять против этой ароматной красоты? – она втянула носом ванильный запах, исходивший от подноса. – Я помню, как готовит Виктория. Это восхитительно!
– Спасибо тебе, дорогая, – улыбнулась пожилая женщина, разливая чай по чашкам.
– Все же я воздержусь, – повторила Клара. – Потому, милая Ольга, у меня и сохранилась фигура, что я слежу за тем, что и сколько кладу себе в рот. Тебе, конечно, еще об этом рано думать. Молодость… Где мои двадцать пять лет? – она печально улыбнулась.
– Виктория, – сказала Оля, – может хоть ты присоединишься к нам? Я думаю, тетя не будет против.
Женщина вопросительно взглянула на хозяйку, та же в свою очередь на Олю.