Пансионат «Графские Развалины»
Шрифт:
Она покачала головой.
– Хорошо, – сказал он. – Ладно. Притворяйся. Я прошу лишь об одном. Давай продолжим наши занятия. Мы сохраним это в тайне. Никто не узнает.
Его голос умолял. Секунду Марида колебалась. Но потом, перспектива взять скрипку в руки, хоть на секунду стать собой, показалась ей настолько заманчивой, что она согласно кивнула.
– Решено, – сказала она, и Ираклий сжал ее протянутую руку.
– Ты не пожалеешь, – сказал он.
– Только нам нужно будет тщательно выбирать время занятий, – заметила она. – Здесь бывает опасно.
– Я не боюсь опасностей, – ответил он. – Я останусь здесь.
Много лет назад, еще в Грузии, когда родители привели пятилетнюю Мариду в музыкальную школу, педагоги были поражены способностями девочки. А потом, еще пять лет спустя, на концерте, где выступали одаренные дети, тогда еще молодой педагог, Ираклий заметил ее, попросил привести девочку на прослушивание и с тех пор два года они были неразлучны. В то время, когда другие дети гуляли, играли в свои непонятные взрослым игры, Марида не выпускала скрипку из рук, а по вечерам она и ее молодой преподаватель гуляли по аллеям города, и он рассказывал ей о том, как устроен мир. Каждое его слово Марида помнила до сих пор. Потом родители забрали ее в Москву. Через несколько лет Ираклий последовал за ней, потому что способная ученица уже давно стала смыслом его жизни, он понимал, что таланта, равного таланту Мариды, он не встречал и вряд ли встретит в будущем. Они продолжили занятия, но потом вдруг Марида не стала поступать в консерваторию, предпочла окончить обычный университет, устроилась на работу, но не теряла связи с преподавателем. Марида решила отказаться от мысли следовать за своей мечтой. Потом она встретила Макса и оставила свою прежнюю жизнь, переехав в «Графские Развалины». Она не сообщала ни о чем своему учителю, он сам разыскивал и нашел ее.
Вечером Марида вытащила из сумки маленькую статуэтку бога Аполлона, покровителя искусств, подержала ее в руках, потом снова спрятала в сумку. Она вздохнула. С прошлым покончено. Ее жизнь пройдет здесь.
Следующим утром Марида и Ираклий встретились на пятом, пустом, этаже пансионата. Ираклий держал в руках тетрадь с нотами. Марида принесла скрипку. Он опустился на пол, глядя на девушку. Она смотрела в ноты, приложив смычок к струнам, но боялась играть. Ираклий не торопил ее, еще сильнее, чем ученица боялся он, что за эти годы она утратила свой талант или хотя бы свое мастерство. Марида закрыла глаза и заиграла. И с первых нот Ираклий понял, что его опасения были напрасны. Истинный талант невозможно утратить. А Марида продолжала играть мелодию, написанную на нотном листе, потом вдруг оборвала ее и сказала:
– Я написала одну вещь, я назвала ее «Графские Развалины».
И без какого-либо перехода она заиграла мелодию, странную и тревожную, не похожую ни на что из слышанного Ираклием прежде. Это была мелодия прекрасная и страшная одновременно, чарующие звуки разносились в пустом помещении, волны энергии ударялись в стены, Марида играла, казалось, она слилась со своей музыкой, она не была больше Маридой, кто-то другой, более сильный, более могущественный, занял ее место, кто-то, кто умел подчинять себе воображение других людей, и, слушая его, Ираклий чувствовал, как забытые эмоции пробуждаются в его душе, он чувствовал вдохновение девушки, которая превратилась в посланника волшебного мира искусства.
Звуки музыки смолкли. Марида убрала с лица пряди волос и взглянула на учителя. Он молчал. Он знал, что ему больше нечему учить ее. Тот, кто жил в ее душе, был несравненно талантливее его.
Они продолжали занятия, стараясь не пропускать ни одного дня, а по ночам Марида все также занимала свое место в холле отеля. Никто не знал о ее отношениях с таинственным постояльцем, который, казалось, поселился в пансионате, навечно.
– Итак, мы будем тянуть жребий! – произнес Денис. – Кто будет стоять за стойкой в рождественскую ночь.
Сотрудники взволнованно загудели.
– Не надо жребия! – сказала вдруг Марида. – Я хочу.
Все с изумлением посмотрели на нее. Потом Денис сказал:
– Хорошо.
Лео внес ее имя в график. Теперь уже ничего нельзя было изменить. Марида улыбнулась сама себе.
Ночью она без сна лежала в кровати. Ей было грустно, как никогда прежде. Полная луна заливала комнату серебристым светом, по небу быстро бежали тоненькие перышки облаков.
– Марида! Марида, – услышала она чей-то шепот, вскочила и выбежала на балкон. Под балконом стоял Рико, как всегда в новой куртке, отметила она.
– В чем дело? – спросила она.
– Спустись, разговор есть! – сказал он, протягивая руки.
Марида перелезла через поручни и прыгнула вниз. Он поймал ее. Ночь была холодная, Рико снял свою куртку и укутал Мариду, идущую по дороге в одной пижаме. Куртка продолжала хранить его тепло.
– И? – спросила девушка.
– Я хочу знать, зачем ты это сделала? Зачем продолжаешь наказывать себя? – сказал он.
– То есть? – не поняла Марида.
– Почему ты решила работать в Рождество? – он остановился и посмотрел ей в глаза.
Марида смущенно потупилась.
– А зачем мне туда идти? – сказала она, наконец. – Я думала, может, хоть Мэтт пригласит меня, как друг. А он вчера сказал мне, что пригласил какую-то девчонку из деревни! Ты предлагаешь мне идти одной?
Рико не знал, что ответить.
– А ты с кем пойдешь? – спросила Марида.
– С Эжени, с кем же еще! – сказал он. – Радка била под меня клинья. Правда. Но она пойдет с Милошем.
– Ясно, – протянула Марида. – Ладно. Не беспокойся обо мне. Я не пропаду. Просто я не создана для любви. В личной жизни мне не везло со школы. Хотя нет. Вру. Еще раньше.
Она улыбнулась, но Рико не улыбнулся в ответ.
– Ты хочешь, чтобы это изменилось, или нет? – спросил он.
– Хочу, – честно ответила Марида.
Он был единственным человеком, с которым она могла быть полностью откровенной.
Рико расстегнул рубашку и вытащил кулон, висевший на серебряной цепочке.
– Что это? – удивленно спросила Марида.
– Жук-скоробей, – ответил Рико. – Дотронься до него и загадай желание. Оно исполнится.
Марида громко рассмеялась в ответ.
– Почему ты смеешься, – обиделся он. – Оно исполниться, если ты поверишь!
– Рико, дорогой, мне никто никогда не мог помочь! – ответила Марида, отсмеявшись, – Я загадывала сотни желаний, и ни одно не исполнилось. Когда в школе я впервые влюбилась, он ушел к моей подруге. Потом я влюбилась снова, но этот человек даже не замечал меня. Потом один мальчик пригласил меня на ужин. Я нарядилась и ждала весь вечер, а он забыл перезвонить! Было еще около десятка подобных историй. Последним был Макс, удравший с деньгами моей подруги. А ты говоришь, жук-скоробей!