Пантеон
Шрифт:
Некоторое разнообразие в их “монолитные ряды” могли бы внести корейцы и японцы, которые, как выяснилось, тоже уважали данное божество, но политические и культурные разногласия заставляли корейцев держаться чуть в стороне, а японцев – еще дальше. Если кто-то из них и оказался реди сторонников “Дракоши”, то определить их по внешности я не мог. Ну а язык тут все использовали один – системный.
Мог ли я доверять китайцу? Трудно сказать. Вряд ли Цинь Лун действительно испытывал ко мне благодарность за устранение конкурента, но и мстить у него вроде поводов не наблюдалось.
– Кто желает быть следующим?
– Пойдем по порядку. – отозвался Мечник. –
Я отметил формулировку – “сняли все обвинения”, а не “я невиновен”. То, что он предпочел признаться самостоятельно, не особо удивило – дело было громкое и его неминуемо должны были узнать. При этом форма этого признания намекала, что он соблюдал правила и избегал открытой лжи.
– Так же я – верховный жрец Кетцалькоатля. – продолжил Билл. – Двадцать девять лет, пятый уровень и четвертый ранг владения мечом. Мой дар… Скажем так, одна из разновидностей невидимости... У меня шестнадцать человек. Из них половина - ветераны.
Не так уж и много. Желающих прибиться к группе сильнейшего, на текущий момент, игрока может, и было больше, но он брал только последователей ацтекского бога. И тех, за кого они поручились. Учитывая, что большинство новичков были женщинами, я втайне подозревал его в подготовке массового жертвоприношения…. Шутка.
Я вновь задумался, попытаюсь решить, как отношусь к человеку, на счету которого десятки трупов. К убийце, способному внезапно нанести удар из пустоты. Мда… Описание звучало как-то уж слишком похоже на меня самого. Конечно, я не убивал на “той стороне”, но убийство есть убийство. Это не сон и не игра, а гоблины вполне реальны. По сути все, чем мы все здесь отличались – это количеством оставленных за спиной трупов. Уверен, каждый тут скажет, что убивал из необходимости. Так что, само собой, мечник не вызывал у меня теплых чувств, но и ожидаемого отторжения тоже. Я вообще старался относиться ко всем с примерно равным предубеждением.
В конце концов, он не выглядел свихнувшимся от страха или жажды силы маньяком, готовым убивать всех подряд. Так что в моем отношении преобладало не отвращение, а настороженность... Возможно, он просто хорошо маскировался.
– Полагаю, я следующий? – поднял голову молодой араб. Третий.
– Меня зовут Сауд ибн Салман, родом из Саудовской Аравии, девятнадцать лет… Второй уровень и второй же ранг в саблях.
Казалось бы, что делал этот “сосунок” среди “убеленных сединами” мужей? Однако, несмотря на молодость и всего лишь второй уровень, араб являлся формальным главой крупнейшей мусульманской партии. Суннитов, если быть конкретнее. Не столько благодаря силе, сколько хитрости и происхождению, которое, опять же по слухам, было довольно высоким. Некоторые даже называли его “принцем”, что было весьма сомнительно, на мой взгляд. Королевская семья СА, конечно, весьма обширна и плодовита, но шанс выдернуть сюда их представителя был смехотворно мал. Да и сам араб подобных заявлений благоразумно не делал.
– Мой “дар”– определение ядов и их свойств. – продолжил араб.
На первый взгляд этот навык был подобен “определению съедобности”, поскольку зная, что есть нельзя, легко понять, что есть можно. Однако, если посмотреть глубже, этот навык имел куда более широкое применение. Араб легко мог нарвать травы у дороги, а затем, при
– Я верую в Аллаха, но не могу сказать, сколько правоверных здесь готовы прислушаться к моим словам. Думаю, в серьезных вопросах я могу рассчитывать лишь на одиннадцать человек. Однако, если речь идет об общей численности, то в моем окружении около трех десятков.
Хотя мусульман в мире было даже больше, чем китайцев и, формально, они были крупнейшей фракцией “безбожников” среди игроков, там не было даже тени единства. Сунниты и шииты… Негры, арабы и европейцы… И фиг знает кто еще. Причем каждый имел свое, единственно правильное, представление о том, как нужно правильно верить в бога.
Возможно, мусульмане могли бы помочь в борьбе за независимость от системных богов, но влезать в их разборки у меня не было никакого желания. Как и самому “принимать ислам”. Тем более, там хватало как фанатиков, так и умеренных верующих. Некоторые из первых считали, что отход от ислама должен караться смертью, а другие утверждали, что новые боги не настоящие и притворное согласие ничего не значит. Так что параметр “вера” среди “правоверных” все же встречался не так уж редко. Многие присягнули “ложным богам”, продолжая при этом верить в “истинного”. Не удивлюсь, если вскоре кто-нибудь из них в будущем попытается основать новое течение, чтобы вписать происходящее в привычную картину мира…
– Зулу. – ударил себя в грудь звероватого вида негр. Четвертый.
– Я есть из Африки. Моя родина - Сомали. Мое оружие - топор. Наш уровень – третий. Я могу чувствовать опасность, верю в бога и служу ему! – “потомок людоедов” ткнул пальцем в араба, сохраняя самое серьезное выражение лица.
Какая речь! Какой “акцент”! Я с трудом удержался от желания похлопать актеру. Он говорил так, будто язык Системы криво встал на его “базовое знание” английского языка. Я не пожалел маны на идентификацию, чтобы убедиться, что с интеллектом у него все в порядке. Семерка. Этот клоун был ничуть не глупее меня. Кстати, у него присутствовал параметр “вера”, а значит его “бог” не Аллах, а один из семерки самозванцев. Интересно, его “господин” об этом знает?
Впрочем, скорее всего знает. Насколько я мог судить, “афроафриканец” был вторым лидером мусульманской фракции. И трудно сказать, какая часть “правоверных” прислушивались к словам араба только благодаря тому, что за его плечом стоял этот “дикарь”? Хотя мускулы и рост Зулу могут быть влиянием Системы, все же вряд ли он хоть когда-нибудь страдал от голода. Глядя на его звероватую морду, вполне верилось, что у себя на родине он был каким-нибудь пиратом, а вот в его приверженность традициям ислама уже как-то не особо. Куда вероятнее, их с арабом союз обеспечивали взаимные интересы. Что-нибудь банальное, вроде денег и возможности покинуть ту дыру, в которой его угораздило родиться? Стремление покинуть историческую родину и перебраться туда, где лучше кормят, вообще свойственно половине населения земного шара. Мутный тип.