Пантера в гипсе
Шрифт:
Найдя на главной странице телефоны санатория, Маркиз набрал один из них.
– Теремок! – отозвался приветливый женский голос.
Леня хотел было спросить, с кем он разговаривает – с мышкой-норушкой или лягушкой-квакушкой, но решил, что его юмор могут не оценить.
– У вас сейчас лечится один мой знакомый… – начал он.
Однако тот же приветливый голос, не слушая его, продолжал:
– У нас в санатории вам предложат лечение органов опорно-двигательного аппарата и позвоночника, а также целый ряд комплексных оздоровительных программ для людей
Маркиз понял, что нарвался на автоответчик, и повесил трубку, чтобы по наитию набрать номер ВИП.
На этот раз ему ответил не такой приветливый голос.
– Теремок! Слушаю!
– У вас лечится мой знакомый, Арсений Анатольевич Арбузов, – повторил Маркиз.
– Допустим, – отозвался «Теремок», – и чего вы хотите?
– Как я могу с ним связаться?
– Одну минуту…
В трубке наступила продолжительная тишина, время от времени прерываемая какими-то странными щелчками, потом тот же голос сообщил:
– Арбузов на процедурах. Перезвоните попозже.
– Вы уверены? – машинально переспросил Леня.
– Естественно! – И в трубке раздались гудки отбоя.
Итак, Арбузов на процедурах. Из этого следует, что он как минимум жив. Значит, он – не тот, кого убили в океанариуме. Но каким-то образом связан с тем человеком.
Так что, для того чтобы продолжить свою работу, Леня должен встретиться с заказчиком, сообщить о достигнутых результатах и потребовать дополнительную информацию. Он уже и так слишком долго изображал героя русской народной сказки, которого послали «туда – не знаю куда», чтобы принести «то – не знаю что».
Леня вошел в помещение шахматного клуба и огляделся.
Весь зал был заставлен столиками, за которыми сосредоточенные мужчины передвигали фигуры. Большая часть игроков была пенсионного возраста, хотя попадались люди и помоложе. Кто-то играл в полном безмолвии, кто-то, напротив, сопровождал каждый ход возбужденными восклицаниями или темпераментными комментариями.
В центре зала вокруг одного шахматного стола сгрудились взволнованные болельщики. Леня подошел к этому столу и увидел странную пару: мальчик лет двенадцати в аккуратном сером костюмчике играл черными против крупного, величественного старика с густой всклокоченной шевелюрой.
Старик протер очки, громко крякнул и переставил белого ферзя. Среди болельщиков пронесся восхищенный вздох.
– Что значит – старая гвардия! – вполголоса проговорил лысый толстяк рядом с Леней. – Какой ход! Это же надо, какой ход! Гениально! Капабланка в третьей партии против Алехина сыграл очень похоже, но этот ход еще мощнее!
– А кто это такие? – полюбопытствовал Леня.
– Как? Вы не знаете? – толстяк уставился на Маркиза с таким удивлением, как будто тот спросил, на каком континенте они находятся или какое тысячелетие сейчас на дворе. – Это же сам Каминский! Леопольд Каминский! Вы не знаете Каминского?
– Конечно,
– Вундеркинд… – с неодобрением проговорил толстяк. – Павлик Купоросов. Кое-кто считает его восходящей звездой… но Леопольд сегодня поставит этого молокососа на место!
Аккуратненький мальчик передвинул свою ладью, поднял на Каминского ангельский взгляд и звонким голосом неисправимого отличника проговорил:
– Шах и мат!
Среди болельщиков прокатился изумленный вздох.
– Как – шах и мат? Как шах и мат? – беспокойно забормотал величественный старик, ероша густые седые волосы. – Не может быть… действительно, шах и мат!
Вокруг доски поднялся галдеж.
Леня протолкался через плотную толпу болельщиков и наконец увидел в углу за столиком своего заказчика.
Старик махал Маркизу рукой.
Леня подошел к нему, поздоровался и сел на свободное место.
Между ними стояла шахматная доска с расставленными фигурами.
– Как вы относитесь к этой благородной игре? – осведомился заказчик.
– Когда-то играл, – Леня скромно потупился, – но давненько не брал в руки… шахмат!
– Ну так вспомните прежние навыки, – и старик двинул вперед королевскую пешку, – соединим приятное с полезным. Итак, что вам удалось выяснить?
– Я нашел человека, связанного с погибшим в океанариуме агентом, – сообщил Леня, повторив ход противника. Он не сводил глаз с правой руки старика, точнее, с его перстня. Еще точнее, с перстня покойного Казимира Макульского.
– Где он сейчас находится? – спросил старик, неторопливо выдвигая вперед свои фигуры и понемногу занимая центр доски.
– В закрытом санатории, на Карельском перешейке. Могу передать вам все координаты и закрыть дело…
– В санатории? – переспросил старик. – Он действительно болен?
– Он попал в дорожную аварию.
Леня разворачивал свои фигуры по бокам доски, охватывая силы противника с флангов.
– Я попрошу вас продолжить работу, – вполголоса проговорил старик, делая ход конем. – Проследите за его связями, соберите всю возможную информацию… думаю, что он кого-то ждет в этом санатории. Хорошо бы узнать кого.
– Но ведь мы договаривались, что я только найду для вас этого человека…
– Нужно убедиться, что это – именно тот человек, которого мы искали. А для этого необходимо установить все его контакты. Согласитесь, что за ваш гонорар я мог бы рассчитывать на более полную информацию.
– Хорошо, – согласился Леня с видимой неохотой. В действительности он хотел продолжить работу до тех пор, пока не выяснит, что представляет собой заказчик и откуда у него перстень Казимира. – Хорошо, – повторил он, переставляя ладью, – я внедрю в санаторий своего человека. Кстати, вам мат.
– Да что вы говорите? – старик удивленно уставился на доску. – А говорите, что давно не играли! Ну молодежь! Тесните нас, стариков, на всех фронтах! Ладно, вы меня поняли. Надеюсь в ближайшие дни получить от вас более полную информацию.