Папа, мама, бабушка и восемь детей в лесу.
Шрифт:
— И ты тоже пойдёшь, — твёрдо заявил папа.
— Нет! Нет! Конечно, я ещё не совсем развалина, но этой вершины мне всё-таки не одолеть, — вздохнула бабушка.
— Прекрасно одолеешь! Ты только оденься потеплее и приготовь корзинку бутербродов. Больше от тебя ничего не требуется! — засмеялся папа.
Бабушка была совсем сбита с толку. Одно она понимала совершенно ясно: ей ни за что не подняться на лыжах на эту гору. Бабушка терпеть не могла ходить на лыжах в гору. У неё начиналась одышка, а лыжи скользили назад. Нет, это не доставит ей ни малейшего
Бабушка решила схитрить: она пойдёт вместе со всеми, а потом потихоньку повернёт домой. Хотя, конечно, ей было досадно, что она не может подняться вместе со всеми на вершину горы. Ведь она лучше всех знала, какой красивый вид открывается с той вершины!
— А Самоварная Труба пойдёт с нами — ведь у неё нет лыж? — спросила Мона.
— Обязательно, — ответил папа. — У нашей Самоварной Трубы такие короткие ножки, что она почти ползёт по земле. Вы представьте себе, как ей будет приятно подняться на вершину и посмотреть оттуда на мир сверху вниз!
Мама только пожимала плечами и что-то бормотала себе под нос. Она совсем не понимала папу. Мало того, что он тянет за собой бабушку, ему ещё и Самоварная Труба понадобилась! А папа так спешил со сборами, что ни малейшего внимания не обратил на мамино недоумение. Он выбежал из хлева, взял большой ящик, приколоченный к лыжам, и привязал к нему четыре верёвки. Две спереди и две по бокам. В ящик папа бросил спальные мешки. Теперь ему оставалось только надеть лыжи, и он был готов. Папа постучал в дверь хлева и грозно спросил, долго ли они ещё собираются там копаться.
Первой вышла мама; она несла большой рюкзак с едой.
— Клади его сюда. — Папа показал на ящик.
— Не стоит тащить с собой наверх всё это сооружение из-за одного рюкзака, — заметила мама.
— Делай, что я говорю. Посмотришь, как хорошо я всё придумал, — ответил папа.
Из хлева гурьбой высыпали дети и бабушка — совсем как стадо коров.
— Надеть лыжи! Приготовиться к старту! — скомандовал папа.
Первой бежала Самоварная Труба. За ней — Мортен. Он был очень возбуждён и бежал быстро-быстро. Мина еле поспевала за ним. За Миной шла бабушка. Бабушка хотела идти самой последней, чтобы потом незаметно повернуть домой, но папа скомандовал, чтобы она следовала за Миной, и бабушке пришлось подчиниться. За бабушкой шагала Милли, а дальше — остальные дети и мама. Шествие замыкал папа со своими санями, сделанными из ящика и пары лыж.
Погода была великолепная. Лыжи скользили легко и быстро. Даже бабушка должна была признаться, что идти нетрудно. Правда, подъём в гору ещё не начался. Всем казалось, что вершина, на которую они держат путь, совсем недалеко, но они шли, шли и шли, а она всё не приближалась.
Мадс не спускал глаз с Самоварной Трубы: она бежала, поджимая то одну, то другую лапку. Наконец она просто легла на снег и молча посмотрела на папу, маму и детей.
— У Самоварной Трубы замёрзли лапки! — закричал Мадс. — Папа, ты должен сейчас же вернуться: она не может идти дальше!
— Иди ко мне, Самоварная Труба! — поманил её папа.
Он поднял её и посадил в свои самодельные сани. Там лежали спальные мешки, и Самоварная Труба устроилась очень уютно. Она с благодарностью взглянула на папу и стала любоваться прекрасным горным ландшафтом.
Мортен видел, как Самоварная Труба бежала на трёх лапках.
Он поджал ногу и запрыгал вперёд на одной лыже. Это было не так-то просто, но он всё-таки умудрился сделать несколько прыжков, а потом лёг прямо на снег.
— У меня тоже замёрзли лапки, — сказал он. — Я не могу идти дальше.
— Ну что ж, полезай сюда. — Папа снял с Мортена лыжи и посадил его в сани, а лыжи привязал к саням сверху.
Дальше некоторое время все шли молча. Ноги привыкли к ходьбе и двигались как бы сами собой. Папа, мама, бабушка и дети шли и шли, и вершина была уже близко. Но Мина страшно устала. Она подумала, что ей тоже надо немного попрыгать на одной ножке, но не смогла сделать ни одного прыжка. Она повернулась к папе и сказала:
— Я не могу прыгать, как Самоварная Труба и Мортен, потому что у меня очень устали ноги.
— Иди сюда, садись в сани, — сказал папа и попросил маму взяться за одну верёвку и помочь ему тащить сани.
А бабушка тем временем размышляла, как бы это ей незаметно удрать домой. До сих пор она почти не устала, но скоро начнётся подъём, а его-то бабушка боялась больше всего на свете. И ведь нужно ещё сохранить силы на обратную дорогу. Бабушка сошла с лыжни и, когда все обогнали её, тихонько повернула к дому. Но сегодня папа видел всё, даже то, что делалось у него за спиной. Он сказал:
— Бабушка! Ну-ка иди сюда!
Бабушка остановилась. Папа отстегнул её лыжи.
— Спрячь ноги в спальный мешок и отдыхай, — сказал он. — А Марен и Мартин помогут нам с мамой тянуть санки.
Теперь санки тянули уже четыре человека.
— Сейчас начнётся крутой подъём, тогда Марте и Мадсу тоже придётся помогать нам, — сказал папа. — Я захватил запасную верёвку.
— А почему мы не будем помогать? — спросили в один голос Милли и Мона. — Мы тоже хотим делать что-нибудь!
— Самое лучшее, что вы можете сделать, — это самостоятельно, без нашей помощи, подняться на вершину горы. Если вы с этим справитесь, значит, вы молодцы! — сказал им папа.
Бабушка поудобнее устроилась в ящике. Ай да папа, вот ловко придумал! Теперь она могла, как королева, доехать до самой вершины.
Подъём занял много времени. Все порядком устали, но решили, что не будут отдыхать и завтракать, пока не достигнут цели.
Наконец они остановились у хижины, выстроенной на самой вершине. Мина и Самоварная Труба вылезли из саней и принялись прыгать и бегать, чтобы немного размяться, а бабушка с Мортеном остались сидеть в санях.
В спальных мешках им было тепло и уютно. Мама налила им кофе из термоса. Они пили и смотрели на прекрасные горы. Скоро Мортену надоело смотреть на горы, и он принялся считать шляпки гвоздей, которыми был сколочен ящик, а бабушка не могла глаз оторвать от своих гор.