Папа, мама, восемь детей и грузовик (1962)
Шрифт:
— Надо быстрее придумывать, — сказала Милли. — Грузовик у нас уже есть, нового нам не нужно, а вот самолёт, может быть?..
— А по-моему, лучше купить красивую коляску для кукол, — предложила Мина. — Ты сможешь брать её у меня когда захочешь.
— Нельзя, ведь подарок должен быть общим, а папе, например, такая коляска ни к чему. Лучше купить ванну.
— Или пианино.
— Может, и пианино.
Мона
Магазины перед рождеством сверкали праздничными витринами. Здесь было из чего выбрать. Сначала она долго стояла перед витриной игрушечного магазина, но в конце концов поняла, что тут ничего не выберешь для всех, и пошла дальше. Наконец она остановилась перед витриной, где были выставлены ковры.
Ковёр, вот что нужно купить!
У Нижней Хюльды был такой ковёр, он всем очень нравился. Да, ковёр — это совсем не так глупо!
Мона вошла в магазин и спросила, сколько стоит красивый зелёный ковёр.
— Девятьсот крон, — ответил продавец.
— Как жалко, — сказала Мона, — а у нас есть только сто, так что нам немного не хватает.
— У меня есть ковёр на триста крон, — предложил ей продавец.
— Нет, спасибо, — сказала Мона и пошла дальше.
Мадс, пока был в школе, тоже всё время думал. Ему очень хотелось есть, поэтому он сидел и мечтал о всяких вкусных вещах, которые они могут купить на эти сто крон. А в соседнем классе Марта мечтала о холодильнике, ей казалось, что это звучит так красиво!
А Мартин размечтался о рубанке, потому что он очень любил столярничать. А Марен мечтала о красивых платьях, и все эти платья были сшиты как раз для неё.
Один только Мортен не думал о том, что можно купить на сто крон. Всё утро он просидел под столом в кухне и торопливо доламывал старый будильник. Будильник был испорчен, и папа с мамой отдали его Мортену. Мортен никогда не уставал разглядывать винтики и колесики внутри будильника. Когда папа и старшие дети пришли домой обедать, Мортен ещё сидел под столом.
В этот день обед прошёл очень быстро и тихо.
На обед был гороховый суп, все деловито дули на горячий суп и пристально рассматривали каждую горошину перед тем, как положить её в рот.
Мортен с удивлением смотрел на всех. Неужели они все сразу заболели? Обычно они говорили в продолжение всего обеда, перебивая друг друга. А сегодня говорил только Мортен, и ему никто не отвечал.
Наконец Мортену надоело с ними разговаривать, и он стал беседовать с горошинами, которые лежали у него в тарелке.
— Вы плаваете в талелке? — спросил Мортен. — Смотлите не утоните. Сейчас я съем быстло суп, и вы будете на суше.
Но суп был таким горячим, что Мортену пришлось подуть на него. Он изо всех сил надул щёки и дунул. Суп разбрызгался по всему столу. И не только по столу. У папы, например, был обрызган нос.
И тут только все как будто проснулись.
— Странно, как у нас сегодня тихо, — сказал папа. — Из-за этих ста крон все стали какие-то унылые. Ну-ка, говорите, кто что придумал.
Мама пристально изучала свой суп. Всё время ей казалось, что так хорошо купить целый мешок картошки, но теперь, когда предстояло сказать об этом всей семье, она уже не видела в этом ничего интересного.
Наконец она произнесла несколько неразборчивых слов, которые должны были означать примерно следующее:
— Картошка, целый большой мешок, много сотен картошек.
Она была такой смешной, когда говорила, что все засмеялись, и теперь уже никто не боялся сказать, что он придумал.
— Платья, — сказала Марен.
— Рубанок, — сказал Мартин.
— Еды, — сказал Мадс.
— Ковёр, — сказала Мона.
— Пианино, — сказала Милли.
— Пианино или самолёт, — сказала Мина.
— Фары для грузовика, — сказал папа.
Пока они говорили, Мортен успел съесть весь суп. Он съел даже все горошинки. Только одну он взял двумя пальцами и исчез с ней под столом.
— А это тебе, — сказал Мортен будильнику и засунул горошинку в какое-то колесико. — Ам-ам, как вкусно, тепель ты сколо поплавишься и будешь звонить ещё лучше, чем ланьше. Дзинь, дзинь, дзинь!
А за столом все опять замолчали, потому что никто ещё не придумал такой вещи, которая бы понравилась всем.
— А это не так уж глупо, Мортен, — заметил папа.
— Часы? — спросила Марен, и по её лицу расползлась улыбка.
— Стенные часы, — сказал папа.
— Такие, чтобы я утром могла узнавать по ним время, — сказала мама.
— А если они такие же дорогие, как мой ковёр? — спросила Мона. — Он стоит целых девятьсот крон.
— Нет, такие дорогие нам не нужны, — ответил папа. — Нам нужны простые хорошие часы без всяких фокусов. Подождите, я что-то придумал.
Папа схватил газету и стал лихорадочно её просматривать, и никто в эту минуту не посмел даже шелохнуться.
— Так, — сказал наконец папа. — Всё в порядке. Посмотрим. Ну-ка, все одевайтесь! Пусть уж в этот раз посуда останется невымытой, ладно, мама? Мы поедем по делам.
— И Самоварная Труба тоже поедет?
— Нет, Самоварной Трубе сегодня придётся остаться дома.