Папа на сезон
Шрифт:
В полутьме ее светлое платье струится вдоль тела, придавая эдакой эфемерности и загадочности. Словно она призрак.
— Вот, – кивает на дверь комнаты, расположенной по соседству с другой, – кровать я застелила.
— Спасибо. Спокойной ночи, Настя.
— Спокойной ночи… Демьян.
Мы скрываемся за дверями одновременно, закрыв свою, прислоняюсь к ней спиной, прикрывая глаза. Ладно, сегодня я немного увлекся, но зато теперь есть лишнее напоминание, что делать этого не стоит. Ложусь на кровать, прислушиваясь к звукам за пределами комнаты. Настя какое-то время ходит, потом наступает тишина. Найдя полотенце, быстро принимаю душ, вернувшись в комнату, засыпаю, как убитый. Даже странно, был уверен, что не смогу нормально спать в новом месте.
Да и не припомню, когда я последний раз так рано ложился. Ничего удивительного, что в семь утра я проснулся безо всякого будильника. Интересно, во сколько встают дети? Я слышал что-то о бессонных ночах, но это вроде бы в раннем возрасте.
Нацепив джинсы, шлепаю босыми ногами по полу в сторону кухни. Холодильник по моему приказу забили под завязку, вполне можно позавтракать. Какую-нибудь яичницу я в состоянии сварганить. И тут слышу за спиной шаги, короткие и семенящие. Повернувшись, наблюдаю заспанного Андрея, потирающего глаза. Прическа по случаю ночного сна у него в лучших традициях: во все стороны. Прядь немного вьющихся волос спадает на лицо.
— Это ты, – говорит он. – Я испугался, потому что мама спит, а ты ходишь.
— Хотел приготовить яичницу, – улыбаюсь ему. Интересно, правильный ли это шаг? Если бы я так постоянно улыбался окружающим меня людям, они бы сочли Демьяна Третьякова за идиота.
— Я хочу сырники.
— А ты умеешь их готовить?
— Нет. Мама умеет.
— Давай мы не будем будить твою маму и попробуем справиться сами. Поможешь мне?
Андрей пару секунд думает, потом важно кивает. Через мгновение он уже приставляет к кухонному гарнитуру стул и взбирается на него. Усмехнувшись, я залезаю в интернет за рецептом. На вид совсем несложно, что мы, двое мужчин, не справимся?
Настя появляется в кухне в самый разгар веселья. Андрей, весь вымазанный мукой и творогом, кладет в молоко примерно пятую ложку какао, в то время как я пытаюсь снять со сковородки нечто сильно дымящееся. Сначала девушка смотрит испуганно, а потом, прикрыв ладонью рот, начинает смеяться.
Подойдя ближе и наблюдая за тем, как, оставив бесплодные попытки найти в дыму очертания сырников, я просто ставлю сковородку в раковину и заливаю водой, она интересуется:
— И что это должно было быть?
— Вообще-то сырники, – я тру нос, она давит очередной смешок.
— Я так и подумала. Андрюша! – быстро подходит к сыну, но поздно, пацан уже влил в себя как минимум полкружки приторной смеси.
— Вкусно, – улыбается во весь рот, который, как и губы, перепачканы коричневым.
Настя только головой качает. Взяв салфетку, вытирает ему лицо, а потом поворачивается ко мне и замирает. Она словно только сейчас понимает, что я стою перед ней с голым торсом, и рассматривает его совершенно однозначным взглядом. Сама в майке на тонких бретельках и коротких шортах, и я дико рад, что здесь ее сын, потому что выглядит она очень аппетитно. Преодолев возникшую неловкость, Настя тянет руку к моему лицу.
— Тебя тоже не помешает вытереть, – протирает салфеткой нос, старательно не глядя в глаза, а потом отходит к сыну.
— Ну что ж, раз сырников не будет, могу предложить яичницу, – говорит с улыбкой. Я усмехаюсь. Яичница, о да, яичница.
Она, кстати, выходит божественной, как и сваренный Настей кофе. За завтраком задаю вопрос:
— Какие у вас на сегодня планы?
Девушка открывает рот, чтобы ответить, но Андрей ее опережает:
— Мы идем покупать самокат! А еще мама будет покупать наряды.
Настя почему-то краснеет и начинает путано говорить, словно оправдываясь:
— Не наряды, просто пару платьев, чтобы появляться на людях рядом с тобой.
Она заканчивает, опуская взгляд в тарелку, я усмехаюсь. По крайней мере, понимает, что выглядит не подходяще. Только вот боюсь, как бы широко Настя не подошла к обновлению своего гардероба, все равно будет выглядеть не так. Потому что просто не знает, как надо. Почесав голову, интересуюсь:
— Не против, если я составлю вам компанию?
Настя замирает, не донеся чашку до рта, зато Андрей вскакивает на стуле.
— Да, конечно, можно же, да, мам? – он поворачивается к девушке, и она кивает с улыбкой. Вот уж кто может добиться от нее всего, чего захочет.
Когда Настя появляется в гостиной готовая к выходу, я осторожно говорю:
— Слушай, насчет гардероба и прочего… Его действительно не помешает обновить. Не хочу тебя обидеть, но…
— Я понимаю, – усмехается она, – прекрасно понимаю, что моя одежда выдает меня издалека. И только слепой не заметит, что она дешевая и нестильная. Так?
Смотрит насмешливо, а я чувствую себя неловко. Хотя в целом Настя все верно говорит.
— Не парься, Демьян, – она проходит к дверям за пробежавшим туда Андреем, – этим меня уже не расстроить.
Я не совсем понимаю это «уже», но покорно иду следом. В машине интересуюсь:
— То есть ты не против сменить гардероб? Расходы я возьму на себя.
Настя только пожимает плечами.
— Для такого дела я бы позвал Свету, мою помощницу, – продолжаю говорить, выруливая на дорогу, – она в этом разбирается куда лучше.
— Сначала самокат, потом что угодно, – отвечает Настя, и я, кивнув, еду в сторону спортивного магазина.
Еще рано, мы оказываемся первыми покупателями. Выбор здесь невелик. Андрею нравится оранжевый самокат со здоровыми колесами, которые сверкают огнями при езде, но осмотрев его, отметаю данный вариант.
— Почему? – Андрей дует губы. – Это же крутокат, как в мультике про котов.
— Ну может, в мультике это крутокат, а здесь полная фигня, – присев рядом с ним на корточки, начинаю объяснять. – Ты только учишься кататься, и тебе не нужен такой легко балансирующий руль, он тебе помешает. Будешь падать из стороны в сторону и никакой езды. Вот этот, – показываю на понравившуюся мне модель, – выглядит проще, зато крепче и качественнее сделан. На нем ты научишься кататься намного быстрее, а ездить будешь круче, чем на крутокате. Ну что скажешь? – протягиваю ему ладонь.