Папа на время, любовь навсегда
Шрифт:
Мужчина прекрасно разбирался в торговле антиквариатом. В этом деле он всегда умел принять правильное решение, даже прослушал когда-то несколько семестров по истории искусства. Словом, здесь он был непревзойденным докой. Но в детях не понимал абсолютно ничего. До сих пор просто не возникало необходимости ими заниматься.
Когда на младенце не осталось ничего, кроме распашонки, Рик попытался, как мог, вытереть его. От процедуры взрослому мужчине едва не стало плохо. Как только женщины все это переносят? Видно, они более крепкие орешки, чем мужчины. Да, подумал Рик, женщины достойны большого уважения
— Ну вот, теперь тебе стало намного легче, маленький, — нежно произнес Рик.
Действительно, Расти перестал кричать. Кажется, до него дошло, что рядом находится человек, который не причинит ему никакого вреда. Оказывается, хорошие намерения ничуть не хуже доброго дела и действуют почти так же безотказно.
— А теперь, Расти, полежи спокойно, а я сейчас приду. — Рик взял бумажные пеленки и ползунки, вынес их на кухню и выбросил в мусоропровод. Когда он вернулся в гостиную, его чуть не хватил удар. Ребенок самостоятельно перевернулся на живот и пополз к краю стола. Еще доля секунды, и младенец загремел бы на пол. Одним прыжком Рик подлетел к столу, снова потеряв при этом свою красную набедренную повязку. В бешенстве поддел ногой упавшее полотенце и отшвырнул его в угол. Сейчас мужчину занимали другие проблемы.
Он кое-как завернул малыша в чистое полотенце. Да, сноровки не хватило, Расти чувствовал себя явно неудобно. Детское личико скривилось, похоже, он сейчас снова разорется. Пришлось опять говорить ему ласковые слова и, расхаживая по комнате, укачивать.
Было понятно: ребенок голоден. Рик лихорадочно вспоминал, что могло быть в холодильнике более-менее путного. Но поскольку мужчина редко ел дома, то на кухне, кроме кофе, хлеба, масла, яиц и ветчины, пожалуй, больше ничего не было. Ах, да, в холодильнике есть апельсиновый и томатный соки. Но можно ли маленькому пить апельсиновый сок?
Сгущенка! Рик вспомнил, что у него точно есть сгущенное молоко. Но дают ли его детям? Он почувствовал, что еще не дорос до высокого звания молодого отца.
Мужчина не хотел совершить какую-то ошибку. Ну почему он не держит дома детское питание? От одной этой мысли он едва не расхохотался. Знакомый аптекарь Джек умер бы от инфаркта, вздумай Рик купить у него детскую молочную смесь. Да и зачем холостяку детское питание?
Между тем Расти мало-помалу успокоился. Своими маленькими ручками он стал хватать волосы, кое-где украшавшие грудь Рика. Мужчине даже показалось, что ребенок улыбается. Он посмотрел на малыша, и вдруг его посетило незнакомое доселе чувство. Рик понял, что сейчас он единственный защитник ребенка. Это была совершенно особая нежность, которой он никогда раньше не испытывал.
— Теперь мы опять положим тебя в корзиночку, — ласково проворковал Рик. — Пора было привести себя в порядок и одеться. Вот-вот явится Джулия.
Он успел позвонить ей, и девушка обещала прийти. Если бы у них были нормальные, ровные отношения, то следовало бы, конечно, перенести свидание. Но Рик не стал сообщать Джулии по телефону, что именно произошло. Он просто сказал, что случилось нечто из ряда вон выходящее.
Как бы то ни было, он не хотел принимать ее в голом виде. Такой бесцеремонности Рик не допустит. Джулия воспримет это как
При всем при том Рик сгорал от желания переспать с Джулией. Он был просто очарован ее кокетством. Хорошенькая, как куколка, она могла вскружить голову любому мужчине. Он, во всяком случае, можно сказать, влюбился в нее. Конечно, это не было большим, всеохватывающим чувством. Но он желал ее и находил очень эротичной. Джулия соответствовала его сексуальным склонностям, и он не хотел упускать такого шанса.
Как только Рик уложил ребенка в его походную «колыбель», личико Расти немедленно сморщилось. Концерт возобновился с новой силой. Рик занервничал.
— Спокойно, Расти, — рявкнул он. — Скоро я опять подойду к тебе.
Ребенок был, видимо, так напуган тоном Рика, что мгновенно замолчал. Но едва мужчина вышел за дверь, как малыш снова принялся за свое. Но Рик на этот раз решил проявить твердость. Все, что мог, он сделал. Его терпению тоже есть предел. Должен же он, в конце концов, высушить волосы и одеться.
2
Рик как раз успел заправить рубашку в брюки и застегнуть ремень, когда раздался звонок. Он последний раз оглядел себя в зеркале и пошел открывать. Джулия возникла перед ним в сногсшибательном брючном костюме из сверкающего шелка. Под тончайшим, полупрозрачным пиджаком не было ничего, кроме белого лифчика, который вызывающе выставлял ее грудь.
— Бог мой, ты выглядишь потрясающе, — выдохнул Рик и буквально втащил Джулию в прихожую.
Она улыбнулась и кокетливым жестом откинула со лба длинные гладкие светло-пепельные волосы. Девушка хотела произвести впечатление маленькой наивной глупышки, с раскрытым ртом ждущей чуда.
— Я безумно рада нашему вечеру, Рик.
В этот момент она услышала детский крик. Расти решил напомнить миру о своем существовании. Улыбку с лица Джулии будто смыло. Она пристально посмотрела на Рика…
— Что это такое?
Рик положил ей руку на плечо.
— Это мой сюрприз, дорогая. Сегодня вечером у нас еще гость.
— Ты что, считаешь меня дурочкой, Рик? Что происходит? Мне кажется, это плачет ребенок.
— Я всегда знал, Джулия, какая ты сообразительная девочка. Это действительно ребенок, и я страшно рад, что ты наконец пришла. В одиночку мне не справиться с этим маленьким паршивцем. Слушай, ему можно дать сгущенки?
— Скажи, ты что, спятил? Что все это значит, Рик? — Джулия рванулась в гостиную. Не заметить, а тем более не услышать Расти было невозможно. Девушка подошла к креслу, на котором лежал ребенок и стала внимательно его разглядывать. — Откуда взялся этот младенец, Рик?
— Это очень долгая история, но я расскажу ее вкратце, ладно?
— Это полностью совпадает с моим желанием. Кстати, ты не хочешь взять ребенка на руки? Я терпеть не могу орущих детей.
— Может быть, ты постараешься успокоить малыша? Очень трудно говорить, когда он кричит.
Джулия с таким интересом начала рассматривать свои отполированные ногти, словно не поняла, что ей сказал Рик.
— Ты же женщина и, наверное, знаешь, как обращаются с маленькими детьми. Если честно, то ты, Джулия, моя последняя надежда.