Папандокс
Шрифт:
– Вроде или не трогал? – потребовала точности сестра, пресекая мечты.
Мягкая-то она мягкая и добрая-то добрая, на хи-хи скорая, но как речь о здоровье и порядке заходит, чистым монстром оборачивается. Небось если бы в медицинский учиться пошла, то не на терапевта, а на хирурга! Вон как зыркает, будто скальпелем водит!
– Не трогал ни зайчика, ни белочку! – уверенно отрапортовал Дэн и устремил на сестру умоляющий взгляд.
– Хорошо, тогда просто сполосни, я тебе из фляги полью, – смилостивилась девушка и прямо на ходу слила на руки обоим
Она пошуршала в фургоне, стараясь действовать потише, чтобы не тревожить сон задремавшего дяди, и предъявила бывшему бандиту и начинающему жрецу Зебата миску с нарезанными заготовками: хлебом, сыром и колбасой. Благодарно заурчав, Денис впился зубами в быстренько сооруженный бутерброд; перехватив вожжи одной рукой, соорудил мини-башню из нарезки и Валт.
– Вкусно, еще бы чайку или колы, – прочавкал землянин.
– Чая нет, колы тоже. И вообще, она вредна для желудка! – отрапортовала Света.
– Но вкусная же, и вообще – ты сама ее дома держала! – напомнил Дэн.
– Сто раз говорила, для снятия накипи с чайника! – рыкнула девушка.
– Вы действительно странные, ребятушки, – задумчиво резюмировал бородач, в полном молчании слушавший дружескую перепалку брата с сестрой на протяжении четверти часа. – Словами странными бросаетесь, силами великими владеть учитесь. Дядьке-то, уж на что маг, а все одно с вами хлопотно. Вон как умаялся!
– Сам виноват! – отмахнулся, закинув в рот последний кусок бутерброда и отряхивая руки от крошек, Дениска. – Захотел родственников – получил, а что мы некондиционные – о том ничего заранее не оговаривалось. Лучше скажи, дир, где мы едем?
– По дороге, – оторопело прогудел возница.
– Я догадался, – со смешком подтвердил парень. – Давай поконкретнее географически? Город далеко? Лес вокруг большой? Что дальше будет?..
– А-а-а, – протянул бородач, почесав лохматую голову. – Сейчас соображу, прикину. Замок Грокта и его баронский надел на краю Силегата, подачку старому выпивохе за службу верную кинули и забыли. Лес туда на пять дней пути тянется, далее земли Фитланта.
– Эй, дядюшка говорил, что дней десять пути до Надрита и Ликладика, – встрепенулся Дэн.
– Дык так-то так, да только лес чем дальше, тем бурелом чище, как Зебат с Алхой его тысячу лет назад в одну ночь вырастили, чтоб усобицу меж соседями пресечь, так и не ходит здесь никто. Стало быть, через лес не то что дор€ог, троп нет. Дорогой этой мы к вечеру на большой тракт выберемся и по нему прямиком к Брису дня за три доберемся, коль ничего не стрясется.
– Здесь бури сильные часто бывают? – насторожилась после слова «стрясется» Светка, высунув голову из-под полога. Обвела окрестности бдительно-настороженным взглядом из серии «ну, что у нас плохого». Почти ничего плохого, кроме грязных штанов и нечесаной гривы нового члена отряда, замечено не было, если не считать завала из громадных деревьев справа.
Там, буквально в пяти-семи метрах от дороги, находился натуральный бурелом. Несколько десятков метров леса являли собой огромный завал сломанных, будто спички, деревьев, словно сплетенных друг с другом в последней попытке уцелеть. И пусть сверху все это безобразие худо-бедно пытались прикрыть зеленые побеги, однако ж до конца не получалось.
– Не, бури редки, так, погромыхает чуток, и все. Чаще мелкий тоскливый дождь накрапывает. И ведь льет не день-другой, а не меньше шести кряду, особо сезонов не выбирая, – качнул головой возница.
– Не бури? А кто? Не медвежуть же местная зеленые насаждения заломала в попытке хорошенько наточить когти? Не наточила и ушла с горя топиться подальше в лес или из леса? – радостно отвлекся от географической лекции Денис, махнув рукой вдоль проселочной дороги.
Всколыхнулась земля, ощутимо подбросило фургон, лошадей и людей. Говорливый Дениска чувствительно прикусил кончик языка и теперь завывал на одной ноте. Рот наполнялся кровью вперемешку со слюной. Опасавшийся собственных травм парень торопливо перегнулся и сплюнул тягучую нить кровавой слюны на дорогу. Жалобно охнул и вернулся в сидячее положение, не заметив, как слюна жадно впиталась в дорогу вся, без остатка. С утроенной силой затрещали могучие, в три-четыре обхвата, поваленные стволы, поддаваясь напору изнутри, и разлетелись хворостом.
И под тихую брань очень кстати проснувшегося дядюшки на ноги воздвигся ОН.
– Упс, рыцарь-скелет! – без малейшего испуга, преисполненный чистого восторга, выдохнул Денис.
Не белые и не коричневые, кости этого создания казались тусклым золотом. Золотым огнем горели и глаза. На скелете были серебряный нагрудник и юбка. Костяшки пальцев сжимали могучий меч.
– Ты чего опять натворил? – хрипло прошипел дядька, с которого разом слетели остатки сна. – Я кому велел не болтать лишнего и руками не махать?!
Света тихо охнула и села на пятую точку. Зато кони отнеслись к движущейся фигуре совершенно индифферентно, как к проплывающим над головой облакам и деревьям. Есть, движутся, а и пусть их, вреда-то никакого.
Громадная, на полголовы выше здоровяка Валта фигура вышагнула на дорогу, чуть склонив череп, обозрела фургон и его обитателей, потом, резко согнув одно колено, опустилась на дорогу рядом, грохнув мечом по краю щита.
– Рада служить огню Зебата, – послышался неожиданно мелодичный женский голос.
– Э-э, чему? – не понял приветствия Денис, остальные тоже не поняли ничего, но с вопросами лезть не спешили.
– Приветствую тебя, пробудивший меня от сна после безумия, даровавший влагу жизни, в которой пылает огонь моего господина, – более развернуто ответила скелетина.
– Я, это… тоже, в общем, рад, – нашелся с ответом почему-то засмущавшийся, уж не от гневного ли шипа дядюшки, Денис.
– Тогда скажи, что принимаешь мою службу, – в легком раздражении от непонятливости жреца-недоучки посоветовала скелетина, не меняя позы.