Папина содержанка
Шрифт:
В какой-то момент я даже охаю, ощутив, как губы Максим упираются мне в пах. Она целиком забрала мой пенис в рот, и там запросто уместились все мои скромные 17 сантиметров. Ну, или примерно столько, какая разница? Пространство и время окончательно исчезли. Голова кружится от возбуждения и наслаждения, и чтобы усилить его, я кладу правую руку на ягодицы Максим и начинаю их поглаживать, немного приминаю и отпускаю, провожу пальцами по ложбинке. На это мажорка откликается тем, что чуть сгибает спину.
Я спешу воспользоваться этим, хотя не знаю, что мне там делать и как. Мне доводилось
Но все-таки забрался пальцами между ягодиц и ощутил кончиками горячую дырочку. Она, как все остальное вокруг, была тщательно выбрита. А может, мажорка сделала там эпиляцию? Наверное, потому что мы уже несколько дней не расстаемся, и за это время, если бы орудовал простой бритвой, выросло что-нибудь. Но там гладко, как у младенца. Средним пальцем я аккуратно нахожу середину дырочки и легонечко надавливаю на неё. Она не напрягается, не съеживается мышцами сфинктера, и это значит – Максим нравятся мои ласки.
Я возвращаю руку, облизываю себе средний и заодно указательный (так, на всякий случай) пальцы и снова погружаю их туда, откуда только что убрал. Вот она, дырочка. Я провожу по ней, смазывая, а после осторожно, боясь сделать больно, погружаю внутрь средний палец. Понемножку, по миллиметру. При этом мажорка продолжает полировать мой член, а я ласкаю её клитор, только у меня теперь появилось ещё одно интересное занятие.
Максим не сопротивляется. Её анальная дырочка раскрывается для меня, и палец легко проскальзывает внутрь. Сначала одна фаланга, затем другая, и тогда я останавливаюсь. Вынимаю и, прибавив указательный, продолжаю движение теперь двумя пальцами, расширяя отверстие. Мажорка сладко стонет там, внизу, между моими ногами.
Я радуюсь от сознания, что нашел у него ещё одну эрогенную зону. Максим, получается, любит анальный секс? Продолжаю массировать её канал, но продолжается это недолго. У меня внизу начинаются спазмы. Это признаки приближения оргазма. Я не буду отпускать её клитор и лепестки, когда она… ой… ммммм… Мажорка со стонами и моими пальцами в своей попке и влагалище кончает. Левой рукой крепко держу её за талию, чтобы не оторвалась от моего лица.
Через несколько секунд сам достигаю апогея. Теперь очередь мажорки, и она выполняет всё превосходно. Глотает мою сперму, продолжая сосать. Это делает ощущения от фелляции намного сильнее, и меня буквально трясет от наслаждения. Когда последние капли семени вытекают из меня, мы отпускаем друг друга и бессильно откидываемся на постели.
Первым находит в себе силы Максим. Она возвращается ко мне и нежно целует в губы. У нас теперь лица в моей сперме, смазке и слюне, только это вновь не имеет значения. Нам радостно и легко, мышцы внизу ещё немного сокращаются сами по себе – это милые последствия оргазма. Вот и всё. Мы теперь сделали первый шаг к тому, чтобы стать настоящей парой.
– Это было просто невероятно, – шепчу я Максим и трусь кончиком носа
– Не нужно красивых слов, Саша, – отвечает мажорка. – Всё было изумительно.
– Спасибо тебе, – не могу удержаться.
– За что? – удивляется Максим.
– За любовь.
– Глупенький. Разве можно за неё благодарить? – улыбается мажорка и ласково проводит ладонью по моей голове. Её прикосновения вновь начинают рождать во мне желание. Член приподнимается слегка, и Максим ощущает это кожей своего упругого бедра.
– Тише, малыш, тише. Дай немного отдохнуть. Какой ты гусар у меня, однако, – говорит она и убирает руку, чтобы не провоцировать меня на новые подвиги.
– Мне с тобой очень хорошо, – говорю и целую девушку.
– Мне тоже, – отвечает она. – Вот и стали мы с тобой, Саша, любовниками.
– Да. Всё, как я мечтал, – скромно улыбаюсь в ответ на эти слова.
– Люблю тебя.
– И я люблю.
После этих слов она переворачивается на другой бок, я обнимаю, прижав к себе, и мы засыпаем, утомленные немного и абсолютно счастливые.
Глава 61
Все следующее утро мы занимаемся тем, что, как оказалось, нам обоим очень нравится. То есть целуемся так, что губы начинают болеть. Когда же сил ласкаться больше нет, лежим расслабленные и лениво переговариваемся. Два абсолютно счастливых человека, при этом немного инфантильных. Над нами нависла такая сильная угроза, из-за нас погибли люди, отец в реанимации, а мы тут прохлаждаемся.
Эти мысли, кажется, приходят нам в голову одновременно. Потому блаженные улыбки сползают с лиц, мы встаем и начинаем молча одеваться. Нам необходимо продумать план дальнейших действий. Иначе в ближайшее время можем оказаться холодными и закутанными в пластиковые мешки и бирками на больших пальцах ног.
Молча завтракаем остатками вчерашнего пиршества, а потом спрашиваю:
– Максим, кому ты в Японии будешь звонить? У тебя разве остались номера телефонов?
– Так, сохранила на всякий случай, – отвечает она.
– Какая ты предусмотрительная, – удивляюсь. Максим пожимает плечами. Мол, что в том такого удивительного? Но для меня такое в новинку. Не привык загадывать далеко наперед. Видимо, придется учиться. Ведь я раньше жил, словно маленькое тепличное животное. Мама погладит и постирает, приготовит покушать (или денег даст на еду) и в университет отправит. Вот и вся была моя жизнь, но теперь следует мне привыкать к новым обстоятельствам. Я больше не домашний милый мальчик, а… сам не знаю кто.
– Звонить я буду… Да пошло оно всё! – машет рукой Максим. – Самому Исиде Мацунаге!
– Старику? – удивлённо спрашиваю.
– Ему самому. Он же так ратовал за слияние двух компаний? Его идея была пригласить для выполнения задания сына делового партнера? Вот пусть помогает теперь, – говорит мажорка и набирает номер. Затем кладет телефон на стол и включает внешний динамик, чтобы я тоже мог всё слышать. Хотя и не понимаю зачем: Максим ведь прекрасно владеет японским. Но когда на том конце отвечают, она переходит на английский. Уже проще. Я не особый его знаток, но в общем и целом понять смогу.