Папочкина зависимость
Шрифт:
— Я напугал тебя, когда всадил пулю ему в голову? — спрашиваю, дерзко глядя на нее. Я изучаю ее реакцию, когда она опускает вилку.
Наши взгляды встречаются.
— Нет, — отвечает она, и я удивленно поднимаю бровь. — Я уже видела, как мой отец убивал людей. — Она пожимает плечами.
Я понимающе киваю.
Ее отец был капо нашего дона Лоренцо, и когда его убили, он подарил мне ее мать. Несомненно, мой отец наполнил его голову рассказами о том, как его сын отказался жениться на хорошей девушке из мафии. Когда они пригрозили отрезать мне не только все деньги, но и кое-что еще, у меня не осталось
Это было скорее деловое решение, чем что-то еще. Оно позволило Зене сохранить деньги ее покойного мужа, которые затем перешли ко мне.
Они и представить себе не могли, что ее зависимости были куда сильнее моих. А может быть, знали, и она была моим наказанием. Два несчастных наркомана вместе, самоуничтожаясь и отвергая жизнь мафии, надеясь лишь на то, что у них родится наследник, который преуспеет там, где они не смогли.
Зеня не продержалась и года, как ее нашли с иглой в руке и нелепой любовной запиской, в которой она писала, что хочет присоединиться к любви всей своей жизни. Она никогда не думала о дочери, сосланной в школу-интернат, и, стыдно признаться, я тоже. Я узнал о ее существовании только после смерти Зени, когда отец сообщил мне, что у нее есть дочь. Сказать, что я был взбешен — ничего не сказать. Мало того, что мне пришлось жениться на вдове, так она еще и успела родить ребенка, и теперь я должен был заботиться о нем. У меня не было намерений воспитывать чужого ребенка, и я вышел из кабинета отца, сказав ему об этом, пока он расстроено качал головой.
Возможно, если бы они позволили мне жениться на Жюстин, у них было бы целое потомство, пробормотал я себе под нос.
Я почувствовал удовлетворение от того, что Зеня фактически покончила с собой. Оковы были разорваны, и я был свободен. Если бы только мои зависимости было так же легко побороть.
Я сделал глоток воды, отказываясь пить в присутствии Джейд, зная, что одного бокала будет недостаточно, и я не могу подвергать ее опасности из-за своего отсутствия самоконтроля. Не тогда, когда ей нужен защитник.
Не тогда, когда она нуждается во мне.
Джейд
Я кладу нож и вилку, внимательно разглядывая Томми. Он молчал, как будто был в своих мыслях, и я не могу не задаться вопросом, сожалеет ли он о том, что мы сделали. Никогда не могла представить, насколько невероятным будет ощущение, когда кто-то будет лакомиться моей киской. Кровь на моих бедрах — показатель того, на что готов пойти Томми, чтобы обеспечить мою безопасность. Но почему у меня такое ужасное чувство, что он жалеет об этом?
Неужели я была настолько наивна, что думала, будто кто-то заботится обо мне? Хочет меня?
— Прекрати.
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Какая бы мысль ни вызвала у тебя на лице такое тревожное выражение, перестань думать об этом.
Его губы растягиваются в необычной улыбке, и я отражаю ее. Воздух между нами густеет, пока люди перемещаются по ресторану. Разговоры ведутся, но мы сосредоточены только друг на друге, и они становятся белым шумом.
— О, Томми. Какая неожиданная встреча, — его
Я внимательно разглядываю ее: она в деловом костюме: юбка-карандаш и белая блузка, пуговицы которой вот-вот лопнут под выпуклостью ее сисек. У нее длинные, волнистые, до бедер, светлые волосы, губы накрашены красным, под цвет длинных ногтей, которыми она сейчас сжимает его плечо, как знак собственности.
Мои руки сжимаются в кулаки под столом, я сминаю салфетку в ярости при виде того, как она трогает его, будто он принадлежит ей.
Он стряхивает ее руку и отталкивается от стула, чтобы встать, приветствуя ее поцелуем в обе щеки. Ее глаза буквально купаются в желании, когда она кружит вокруг него.
— Когда мы снова встретимся? — спрашивает она, проводя рукой по его груди, заставляя меня стиснуть зубы, желая, чтобы он отбросил ее руку.
Его рука двигается быстро, перехватывая ее и отпуская, после чего он бросает взгляд на меня и тут же возвращает его к ней. Она не упускает это движение, ее тело напрягается от его едва заметного взгляда в мою сторону.
— А это кто? — спрашивает она, махнув рукой в мою сторону. — Ты собираешься нас представить?
— Да, Томми. Ты собираешься нас представить? — выпаливаю я. Ехидность в моем тоне очевидна.
Он бросает на меня угрожающий взгляд, предупреждая о наказании за такой тон, но я упрямо поднимаю подбородок, и он подавляет саркастический смешок. Его губы изгибаются в усмешке, и я, затаив дыхание, жду, когда он откроет рот.
— Это моя дочь, Джейд, — улыбается он ей.
Чертова улыбка!
Мои вены наполняются яростью.
— О, да. Я украсила твою спальню, — говорит она, театрально хлопнув ладонью по губам. — Ой, я думала, ты немного моложе. Извини, дорогая. Наверное, ты уже почти выросла из этого, не так ли?
Почти?
Мои глаза сужаются, буравя взглядом эту снисходительную стерву.
Она продолжает хлопать своими фальшивыми ресницами перед Томми, который даже не пытается остановить ее флирт.
— Кто ты такая? — выплевываю я, не в силах скрыть свой гнев.
Томми ухмыляется, но игнорирует мое презрение, направленное на нее.
— Это Дженна, секретарша моего отца.
— Ага, одна из твоих многочисленных шлюх, несомненно, — я дарю ему безмятежную улыбку, которая мгновенно стирает похотливое выражение с лица секретарши.
Челюсть Томми напрягается.
— Джейд, достаточно!
То, что он пытается отчитать меня, в присутствии своей шлюхи, злит меня еще больше. Как же легко он переключается в нашем отцовско-дочернем спектакле.
Я резко встаю, привлекая внимание окружающих.
— Знаешь, что? Кажется, меня сейчас вырвет, — бросаю я салфетку на стол и,
Я снова плескаю ледяной водой в лицо, и когда мой взгляд падает на зеркало, я вздрагиваю, увидев Дженну, прислонившуюся к стене туалета и уставившуюся на меня с ядовитым выражением на тщательно накрашенном лице.