Папой будешь? Катюша против всех!
Шрифт:
— Меня приютил дед. Я рассказал ему всё, прорыдал дня два не меньше. Он ополчился на родителей, лишил их всего, а дом пустил с молотка.
— Он очень влиятельный человек?
— Да, был. Дед умер, когда я заканчивал университет. Он был очень богатым, влиятельным и самым добрым человеком, которого я когда-либо знал. Только много лет спустя я понял, что моя мать была просто пиявкой, что сосет деньги из отца и деда, пользуясь их благородством.
— С родителями ты теперь не общаешься?
— С отцом поддерживаю отношения, а с матерью, — он осекся и чуть крепче обнял Сашу. — Помнишь я уговаривал тебя встретиться с отцом? Это потому, что когда-то я был в той же ситуации. Мама умирала от рака, звала меня к себе и...я успел. Пришел, бросил холодное: “Так тебе и надо!” И знаешь, мне не стало легче. Сейчас, много лет спустя, я понимаю, что надо было отпустить её вместе с плохими воспоминаниями. Возможно, тогда я смог бы дышать полной грудью.
— Но мы оба ничего не можем изменить, да?
— Именно так. Зато можем жить так, чтобы не повторять их ошибок. По-моему, это уже неплохо.
Он отпустил её и, поймав заплаканное лицо в ладони, нежно убрал губами остатки слезы.
— Зимины не плачут, помнишь? — улыбнулся он и весело подмигнул, снова превращаясь в привычного Захара.
Саше только и оставалось, что согласно кивнуть.
Но уже подъезжая к родному дому поняла, что расплачется снова и, возможно, не раз.
Глава 18
Выйдя из машины, Саша замерла, вглядываясь в безжизненные окна трёхэтажного дома, стоящего на отшибе небольшого коттеджного поселка. С детства он напоминал ей поместья из старых английских фильмов: невысокий каменный забор, красный кирпич, большие окна с квадратиками на стеклах и светлыми ставнями, две ступеньки крыльца и полукруглая дверь с молоточком в виде головы тигра. По одной из стен, когда мама была жива, пустили плющ.
Саша присмотрелась и заметила, что он все еще на месте. За десять лет разросся и теперь, когда листьев еще не было, напоминал монстра, который вылезает из-под земли и пытается съесть дом.
— Красивый дом, — кивнул Захар. — Твой отец не бедствовал.
— Мой отец удачно женился. Мама была из очень богатой семьи, дед в девяностых был то ли криминальным авторитетом, то ли еще кем. Я его не помню. Он подарил ей этот дом на свадьбу, а через неделю они с бабушкой погибли. Официальная версия — автокатастрофа.
— Интересная у тебя родословная, — пошутил мужчина, осторожно касаясь её руки.
— Да, забавная. Мама умерла, когда мне было семь и мы с отцом остались одни. И знаешь что? Он всегда был классным папой. Сама не понимаю, почему все пошло не так...
— Так бывает. Идем? Ты еще помнишь, как открывать двери?
Она была благодарно за то, что он сделал первый решительный шаг в сторону калитки и практически дотащил её до дверей.
Саша открывала без страха, осознавая, что отец за десять лет не поменял замки и не отключил её код на сигнализации. Признаться честно, она спрашивала у Василия Тимофеевича про новую связку ключей и охрану, но тот лишь отмахнулся.
Медленно переступила порог и разулась в идеально чистой прихожей. Глаз зацепился за новую вешалку в углу и папину старую куртку — он в ней счищал снег с подъездной дорожки. Один теплый сапог сорок четвертого размера стоял рядом, а второй небрежно лежал чуть дальше под вешалкой. Казалось, что отец только что пришел с улицы, сбросил обувь и тяжелыми шагами отправился на кухню пить чай с лимоном.
Разулась и прошла следом за своей иллюзией. Узкий коридор, знакомая до боли вазочка на комоде у стены, портрет смеющейся мамы рядом. Здесь время будто бы застыло.
Переступила порог кухни. Все было так же, как когда-то. Всё помещение отделано деревянными панелями, в центре большой прямоугольный стол, а сбоку у стены — кухонные шкафы, плита и холодильник. Отец заменил всю технику, но все остальное так и осталось тем же самым.
Подошла к обеденному столу и замерла, запнувшись о ножку стула. На столе лежали конфеты, её любимые. Сердце сжалось. Он знал, что она придет сюда после его смерти. Знал и готовился.
На выходе из кухни едва не столкнулась Захаром, который бесшумно следовал за ней.
— Ты как?
— Нормально, — выдохнула и сжала его руку. — Иди рядом.
— Я всегда рядом.
Ничего не ответила, и потянула его мимо гостиной и гостевой спальни к лестнице на второй этаж. Там её ждал новый сюрприз — заброшенность. Если на первом этаже все было убрано и видно, что до недавнего времени там кто-то жил, то на втором если кто-то и обитал, то лишь пыль и пауки.
Ковер в прихожей из насыщенно-бордового превратился в блеклый коричневатый. На изящном столике в углу знакомая статуэтка балерины, которую пауки укрыли своей паутиной, как вторым платьем.
— Грязновато, — констатировал факт Захар. — Знаю хорошую клининговую компанию. Позвонить?
— Потом.
Она не могла перестать думать о том, что последние месяцы отец был так плох, что не поднимался выше первого этажа. Но не позвонил ей и даже не написал, справлялся со всем один как упрямый осел.
Захар будто прочитал её тяжелые мысли и ответил:
— Мы никогда не узнаем, что творилось в его голове. Кстати, Саш, а куда мы идем?
— В папин кабинет. Там должны быть документы на дом, его нужно переоформить прежде, чем продать.
Она приняла решение сегодня ночью. Этот дом всегда будет напоминать ей об отце и о том, что она не успела. Да, в нем много и хороших воспоминаний: о маме, об их посиделках с Музой и Стейш, о наивной влюбленности. Но Захар прав, они должны жить дальше, а прошлое просто отпустить, иначе новый фундамент рано или поздно снова начнет разрушаться.
Кабинет отца находился на втором этаже, но её отчего-то потянуло на третий. Туда, где жила студентка Саша Зимина: искренняя, влюбленная и не знавшая бед. Останавливал страх, что от её комнаты не осталось ничего. Отец вполне мог превратить все в большую кладовку или чердак.