Папой будешь? Катюша против всех!
Шрифт:
— Отстаньте от девочки, — внезапно вступился за нее тот самый сухонький старичок. — Усадили её в тюрьму, нервы потрепали, а теперь подписки требуете. Очевидно же, что не виновата! Она еще и на нас в суд подать может. Подумать только девочку в положении, в тюрьму! — всплеснул он руками.
А Саша покраснела как рак, испуганно глянув сначала на Захара, а потом на Серова. Последний выручил:
— А вы, Леонид Сергеевич, до сих пор имеете наметанный глаз. Профессиональное?
— Да, Илюша, тридцать лет работы в гинекологии даром не проходят. Я всех девочек в положении издалека вижу. И считаю, что надо беречь здоровье молодых мам, а вы втянули её в какую-то грязь! — взял пустой стакан и стукнул им о стол.
— Леонид Сергеевич прав. Александра, — это уже подал голос солидный мужчина в очках, — от лица совета директоров холдинга Креспо, приношу вам извинения за неудобства. Мы обязательно найдем виноватых и будем счастливы видеть вас на должности руководителя отдела «Креспо-фарм» или, в связи с последними изменениями, в роли коммерческого директора? — он бросил проницательный взгляд на Захара.
— Этот вопрос мы пока не обсуждали. На сегодня всё. Илья Васильевич, прошу вас, проводите Станислава Владленовича в мой кабинет. Нам с ним еще многое нужно обсудить.
Мужчины начали подниматься, убирать в карманы мобильники, о чем-то тихо перешептываться и со временем покидать переговорную. А Саша так и сидела, не зная, что ей делать дальше. Уходить? Убивать Захара? Упасть в обморок?
Только поднялась, чтобы уйти, как её догнал ледяной голос:
— Александра, задержитесь на пару минут. Я хотел бы обсудить с вами кое-какие нюансы кадровых перестановок в «Креспо-фарм».
О да, ей тоже есть что обсудить. Кое-какие кадровые перестановки в её жизни.
Глава 22
Александра
Развернулась и замерла рядом со стулом, на котором провела самый бесконечный час своей жизни.
Когда переговорная, наконец, опустела, у Саши сдали нервы. Она смотрела на белый экран за спиной Захара и плакала, глотая горькие слезы. Чертова беременная плаксивость! Она должна бросить в него стакан! Должна накричать! Но просто стояла, кусала нижнюю губу и плакала.
— Саша! — он оказался рядом за одно мгновение. Весь такой элегантный, с бриллиантовой застежкой для галстука, Креспо пах все тем же одеколоном с примесью кофе и коньяка. — Всё закончилось. Слышишь? — поймал её лицо в ладони и вытер слезы кончиками больших пальцев.
— Я вас услышала, — шмыгнула носом и попыталась отстраниться. От таких прикосновений великого Креспо стало как-то не по себе.
— Саша, это я, просто костюм другой. Не будем делать из этого проблему.
— Почему ты не рассказал? — не удержалась и потерлась щекой о его привычно горячую ладонь. Если зажмуриться и не видеть антураж, и правда, тот же.
— А что бы это изменило? Я тот, кто любит тебя и плевать на фамилию. Разве что теперь я могу купить тебе хоть миллион пирожков и прокатить на крутой тачке. Так что предлагаю не делать глупостей.
— Я не знаю, — шепнула Саша. — Мне надо это переварить. Всё переварить. Вчера все рухнуло, а сегодня снова собралось. Надо Катю проверить, поговорить со Стейш, с Музой помириться. Ты тут еще в этом костюме. Злой! — она уже не знала то ли плакать, то ли смеяться.
— Злой я только с теми, кто пытается обидеть моих близких. Троицкий попытался тебя подставить. Повезло, что я его сразу на тряпки не порвал. И с этими людьми иначе нельзя, Саш. Одна слабость и ты пропал.
Саша это прекрасно понимала и была в ужасе. Как она, мать-одиночка, с почти двумя детьми попала в этот переплет? Как ей спасти себя и их? Сбежать или спрятаться за мужчиной, который утверждает, что любит её? Ведь одной здесь не выиграть — факт. Но она несет ответственность за слишком многие жизни, чтобы просто так шагнуть в бездну и позволить себе роман с миллиардером Захаром Креспо. Это не сосед по подъезду, не скромный педиатр, а один из самых загадочных богачей страны. Она прекрасно осознавала, к чему приведет возвращение Креспо. Скоро на них обрушатся не только акулы бизнеса, конкуренты и старые враги, но и журналисты.
Как с этим жить? Она не знала...
— Ага. И в этот мир ты затащишь нас с Катюшей и малыша.
— Я смогу вас защитить. Да, это сложно и нам нужно будет принять определенные правила игры.
— Кошмар, это какой-то кошмар, — шептала она, понимая, что просто захлебывается всем случившимся и не знает, как снова начать дышать.
— Саша, спокойно. Саша, блин...
Он поймал её губы и одной лишь нежностью прогнал подступающую к горлу панику. Закрыв глаза, она видела перед собой просто мужчину без банковского счета, без дорогого костюма и чертового бриллианта на галстуке. Мужчину, которого хочется целовать без конца, к которому хочется прижиматься всем телом. Мужчину, с которым хочется забыть обо всем.
Но все не так просто.
— Я понимаю, — он прервал поцелуй, так и не получив ответа. — Думай столько, сколько хочешь. Я попрошу Серова, он отвезет тебя домой. Там Катя и Стейш, они ждут. Отдохни, успокойся и думай столько, сколько тебе нужно. Несколько дней я буду очень занят, но если тебе что-то потребуется, сразу звони или пиши. Я отвечу, даже если у меня будет встреча с президентом. Хорошо?
— Угу, — Саша открыла глаза и встретилась с самым теплым в мире голубым взглядом. Не верилось, что меньше четверти часа назад, он мог замораживать им океаны.
— И еще, ты должна знать, что бы ты ни решила, я не отступлю. Ты — моя.
Снова коротко поцеловал и быстро отстранился, будто отдирая себя от нее как пластырь. Уже отойдя на пару шагов, бросил:
— Дождись Серова, он проводит.
И Саша осталась наедине с раздраем в душе, усталостью и бесконечным страхом за будущее.
Как же её угораздило так вляпаться?!
Z-Захар
Он не был в своем кабинете долгих десять лет. К его возвращению здесь прибрались, обновили всю технику и даже воткнули на полки парочку фикусов.
За много лет успел забыть как здесь уютно. Стена панорамных окон, светлый причудливо изогнутый стол, который он привез с выставки в Италии, рабочее кресло — оттуда же. На полках все еще стояло несколько безделушек-подарков от партнеров. Когда-то там были милые штучки и их с Миланой фотографии, но все это давным-давно убрали.
Троицкий сидел в низком гостевом кресле и, закинув ногу на ногу, неспешно пил кофе. Его, кажется, будущий разговор с великим и ужасным Креспо нисколько не пугал.