Папство, Век двадцатый
Шрифт:
Отстаивая традиционную доктрину церкви о "естественном праве частной собственности на средства производства", энциклика Иоанна XXIII в то же время допускает "представительство трудящихся в управлении средними и крупными предприятиями и их участие в прибылях". Энциклика допускает, что "государство может обладать собственностью на орудия труда, если они являются источником экономической мощи, которую недопустимо передавать в руки частных граждан, не рискуя подвергнуть опасности общее благо". В то же время она оговаривает, что "государство должно расширять свою собственность" только в случае действительной и очевидной необходимости
Наиболее радикальный раздел энциклики посвящен отношениям между развитыми и слаборазвитыми странами. В нем содержится недвусмысленное осуждение неоколониализма. Папа заявляет, что "самый большой соблазн, которому могут подвергаться экономически развитые политические сообщества, состоит в использовании своего технико-экономического могущества для оказания влияния на политическое положение сообществ, находящихся на более низкой стадии экономического развития, с целью осуществления планов господства. В случае, если это имеет место, следует открыто заявить, что речь идет о новой форме колониализма, которая, как бы ее искусно ни маскировали, столь же обращена в прошлое, как и та, от которой многие народы недавно освободились. Она отрицательно влияет на международные отношения, представляя собой угрозу и опасность для дела мира во всем мире". Это был явный реверанс в сторону народов, сбросивших с себя колониальный гнет, реверанс, который должен был показать им, что католическая церковь порывает свои традиционные связи с колонизаторами.
В энциклике "Матэр эт магистра" большое внимание уделено аграрному вопросу. Иоанн XXIII отмечает бедственное положение крестьян, хотя и умалчивает о подлинных причинах этого явления: о концентрации земли в руках помещиков, о зависимости крестьян от монополий, скупающих за бесценок их продукцию, об эксплуатации батраков латифундистами. Энциклика предлагает улучшить положение крестьян путем установления более справедливых налогов, сохранения высоких цен на сельхозтовары и тому подобных мер. О целесообразности проведения аграрной реформы в энциклике не говорится ни слова.
Другой важной особенностью энциклики было то, что в ней, в отличие от подобного рода документов эпохи Пия XII, не содержалось прямых выпадов против коммунизма. В частности, энциклика не содержала осуждения кубинской революции, которую реакционные круги обвиняли в "преследовании" религии. Более того, энциклика, правда с оговорками, разрешала католикам "вступать в отношения с лицами, имеющими другие взгляды на жизнь". Под такими лицами подразумевались коммунисты, контакты с которыми с 1949 г. запрещались католикам под угрозой отлучения. Разрешая теперь эти контакты, энциклика предупреждала верующих, чтобы они были бдительными, не вступали в разлад с самими собой, никогда не шли на компромисс в отношении религии и морали. Но в то же время они должны руководствоваться "духом понимания, бескорыстия и честно сотрудничать в реализации целей, хороших по своей природе или, во всяком случае, ведущих к добру". Последнее слово в этих делах, согласно энциклике, оставалось за церковью.
"Матэр эт магистра" получила весьма широкий международный резонанс. Буржуазная печать в целом приветствовала ее как последнее слово в области социально-политического анализа современного капиталистического общества. Иначе она была оценена левыми силами. Итальянский левый журнал "Нови аргоменти" писал в феврале 1962 г., что энциклика Иоанна XXIII отражает "стремление освободить церковь
Левые круги в католической церкви и в католическом движении, главным образом в странах Латинской Америки, использовали многие расплывчатые и двусмысленные формулировки энциклики для укрепления своих позиций. Для них этот документ означал большую свободу действий. Опираясь на него, они стали выступать более решительно и смело.
В целом Ронкалли был доволен результатами своей предсоборной деятельности.
В августе 1961 г. он записал в "Дневнике души": "Когда 28 октября 1958 г. кардиналы святой римской церкви избрали меня на пост главы правительства последователей Иисуса Христа, распространилось убеждение, что я стану папой переходного периода. Вместо этого я уже на/пороге четвертого года своего понтификата, передо мной могучая программа, осуществления которой ожидает весь мир. Что касается лично меня, то я как св. Мартин:
пес mori timit, пес vivere recusavit-и смерти не боюсь, и жить не отказываюсь".
Собор открыт!
Почти три года длилась подготовка собора. В ходе ее было опрошено свыше 2 тыс. церковных иерархов с пяти континентов. Их предложения и соображения составили несколько десятков томов. Для обсуждения на соборе были подготовлены 70 документов.
Все это время Иоанн XXIII трудился без устали. За три года он стал еще более грузным, казался более усталым, болел, но приветливая улыбка по-прежнему не сходила с его лица.
Как-то принимая группу семинаристов, он им рассказал, что, став папой, обнаружил в архивах священной канцелярии заведенное на него еще при Пии Х дело по подозрению в модернизме. Причиной послужила перехваченная церковным начальством открытка, которую он послал своему другу священнику Эрнесто Буонаютти, обвиненному в модернистской ереси.
– Как видите, это не помешало мне стать папой.
История эта не предвещала ничего хорошего одному из ведущих учреждений курии- конгрегации священной канцелярии и ее руководителю кардиналу Оттавиани.
Ронкалли продолжал чувствовать себя неуютно в Ватикане, где его окружали, как правило, враждебно настроенные люди. Он часто, слишком часто, по мнению его врачей, покидал Ватикан, посещая благотворительные учреждения, монастыри, больницы. Иногда он останавливал свою машину в одном из римских парков и выходил погулять, подышать свежим воздухом.
Как-то личный секретарь Иоанна XXIII монсиньор Лорис Коповилла деликатно напомнил ему, что в его возрасте он должен быть осторожен, ибо всякое может случиться, причем внезапно, и лучше не покидать Ватикан, чтобы несчастье не произошло, не дай бог, на улице.
Папа ответил ему:
– Столько людей умирает на улицах, дон Лорис. Ничего страшного не произойдет, если и папа умрет на улице.
Папа знал, что он смертельно болен. Врачи обнаружили у него рак желудка, но он отказался от операции. В его возрасте операция была связана с большим риском, а Иоанн XXIII во что бы то ни стало хотел дотянуть до открытия собора.
И наконец настал долгожданный для него сентябрь 1962 г.
В Рим со всего света съезжались журналисты, радио- и телекомментаторы, туристы и, разумеется, соборные отцы - кардиналы, патриархи, архиепископы, епископы, генералы монашеских орденов, а также почетные гости представители других церквей и культов.