Пара для дракона, или просто будь пламенем
Шрифт:
"Все же, с Максимом надо провести разъяснительную беседу-инструкцию на тему того, как научиться вовремя закрывать рот", — раздраженно подумал Игорь, наблюдая, как кашляет дракон, походя поджигая ограду. Подавился пламенем, бедненький…
И что за странная мысль крутится в голове? Что значит "Я убью Йорамору"?..
"Я убью Йорамору!!!!" — рыкнула Ири мысленно.
— Прости, — сказал её истинный виновато. — Все хорошо?
"Да, просто замечательно! — подумала она обречённо. — Я только что встретила истинную пару. Это — милый человечек, мечтающий сбежать отсюда подальше в свой родной мир. А ещё он знает о драконах не больше, чем дикари Шатаку — о философии взаимодействия мировых паутин и равновесия магически-ментальных сфер бытия. И, как вишенка на торте прелестностей, Ихор думает обо мне не пойми что. Не хочет соглашаться на браслеты, упрямый человечишка! Упрямый… симпатичный, добрый и смелый… Что же, слава Небу, что это хотя бы не Эт! Спасибо за милые малости и малые милости, как говорится."
Драконица тряхнула головой и взяла, образно выражаясь, себя в лапы — не стоило пугать своего человека, она и так себя уже перед ним выставила… не самой умной зверушкой, да-да. Потому Ири фыркнула, устроилась на земле и подставила человеку бок — чеши, мол. Тот оказался понятливым, подошёл осторожно и присел рядом, наглаживая броню.
Практика показывала, что пробить её чешую в этом месте не смогли бы даже легендарные шипы Ледяного Дракона (присутствовал в истории их с Ми Ледяной общения весьма воинственный эпизод с покушением на обоюдное убивание, в ходе которого эта теорема превратилась в аксиому). Тем не менее, осторожные прикосновения человека ощущались так ясно, как будто броня была не плотнее человеческой кожи. Ири только и осталось, что полуприкрыть глаза, наслаждаясь.
— Ты не так гладишь! — встрял вездесущий подросток. — Дай я попробую!
Драконица выразительно ощерилась, демонстрируя три ряда игольчатых зубов в две человечьи ладони длиной.
— Или не попробую, — тут же попятился мальчика. — Подумаешь! Не особо-то хотелось.
Ха! Может, не такой уж он и дурак… впрочем, чудодейственное влияние драконьей улыбки тоже не стоит сбрасывать со счета — она зачастую работает, как отменное спесесбивательное и губозакатывательное средство.
Ихор рассмеялся — кажется, мальчик успел его допечь. Ири тут же захотелось, чтобы её истинный не переставал веселиться. Может, для этого Махсима стоит сжечь?.. Хотя нет, едва ли это поможет.
— Хватит уже тискать своего дракона! — паренёк сунул руки в карманы своих замызганных порванных брюк (бедный, ходит в обносках). — Там Рырох принёс… ну, что бы оно ни было, те самые плоды извращенной любви носорога и утконоса, что на вкус как курятина. Пошли пожрём. А ты не смотри так, драконья рожа! Самим мало, тебя не угостим.
— Ты — хамло! — сказала девочка, и, в общем-то, Ири была с ней солидарна. — Мы поделимся с драконом! Правда, Игорь?
С этими словами малявка уставилась на истинного драконицы с таким обожанием, что у той крылья зачесались. И клыки. Пришлось срочно призвать себя к порядку и признать, что такое отношение к спасителю для ребёнка, оказавшегося вдали от семьи, вполне логично. А вот сама Ири даёт маху, да. А все эти драконьи инстинкты, будь они неладны. Ревновать к ребёнку! Что дальше? Деревья?
Одно утешение — мальчишка тоже недовольно зашипел, как раскаленный метал в воде, и бросил на воркующих соотечественников мрачнейший взгляд. Так вот почему он постоянно цепляет Ихора… Будь Ири в человечьем облике, точно рассмеялась бы.
"Плодом извращенной любви носорога и утконоса" оказался зверь матха, чьи рога были важной составляющей местного экспорта. Мясо его, белое и вязковатое, было на вкус Ири совершенно несъедобным (все, что не имело ярко-красный цвет, драконами за мясо не считалось в принципе). Тем не менее, ядовитым матха не был, потому вмешиваться со своими гастрономическими пристрастиями она не стала. Просто презрительно отвернулась от предложенного окорока, мысленно пообещав себе, когда все утрясётся, приобщить Ихора к прелестям местной кухни.
Если он останется.
От этой мысли настроение драконицы слегка ухудшилось. Она оказалась перед немаленькой такой дилеммой.
С одной стороны, драконьи инстинкты устроили забастовку, требуя постоянно быть рядом с парой и заботиться о ней. Сейчас, ощущая эту эмоциональную бурю внутри, Ири недоумевала: да с какого больного выверта сознания она вообще решила, что Эт — её пара?! Ладно он, выросший вдали от Предгорья дракон, но она-то? И ведь читала тысячи историй Обретения! Были среди них порой и кровавые, и драматические, и сочащиеся жестокостью — все же, Предгорье не могло похвастаться мирной историей, а драконы ни разу не тянули на милых непритязательных героев ночных грёз. Но пара — это никогда не было о равнодушии и холодном расчёте. Наоборот, первым признаком встречи с Предназначением всегда были эмоции. Не обязательно положительные (она нервно дёрнула крыльями, вспомнив Ара), но сильные, оставляющие в душе след. С совместимым существом хочется быть рядом, его хочется касаться. Даже Казначей… Ири не любила признаваться себе в этом, не желала об этом задумываться лишний раз, но…
После смерти сестры и дяди, после опалы, в которую угодила их семья, ненависть к Ару стала её опорой. Его слова "Никто в этом мире никого не жалеет. Ты или сильная, или — никто" словно бы отпечатались клеймом, они всегда крутились на самом кончике её языка, они создали её такой, какой она стала. Ири всем сердцем хотела бы сказать, что была равнодушна к Ару Серому, что не искала с ним встречи, но это была бы ложь. Правда же оказалась настолько сложной, запутанной и многогранной, что драконица не была готова признавать её ни сейчас, ни в обозримом будущем.
И ей с самого начала стоило сравнить ту бурю чувств, что она испытывала к Ару, с равнодушным раздражением, которое вызывал Эт. Так нет же, морочили друг другу голову, как два идиота! Даже стыдно теперь, понятно же, что ничего серьёзнее хилого побега меж ними не расцветёт (и то вряд ли).
Драконица вздохнула. Ихор, словно почувствовав неладное, осторожно погладил её по голове под изумленными, испуганными и восхищенными взглядами хуторчан. Ири прикрыла глаза, размышляя.
Хотелось забрать человечка с собой, Обрести его.
К сожалению, как это бывает часто, реальная жизнь была не настолько проста. В свете скорого приезда дедушки, проблем с Матерью Соли и прочих сложностей Ири отчетливо понимала: спешить с решением нельзя. Лучше вообще дождаться, пока Алый Старейшина покинет Чу, и посмотреть, к каким результатам приведёт его визит.
Решено! Завтра утром она поговорит с Фьордом касаемо охраны для хутора. Завтра… А сегодня можно самой остаться здесь, благо истинный устроился под боком, прижавшись к её шкуре, а местным дракон скорее нравится, чем нет.
Вон, например, какая-то малявка из компании, которую Ири сначала приняла за сборище оживших мертвецов, подбирается по-пластунски к её хвосту. И не боится, скажи ж ты! А ведь драконица чуть не испепелила странных тощих существ, кожа которых наводила на мысль о мертвяках недельной давности. Хорошо, что в последний момент успела просканировать им ауру, прислушаться к жизненным процессам, дабы убедиться — странные иномирцы скорее живы, просто не особенно эстетически привлекательны. Но уродство — не преступление, оно наоборот говорило в пользу несчастных: лже-живые, которые ненадолго могли обмануть даже дракона, зачастую принимали обличье максимально безобидное.