Пара для Эммы
Шрифт:
Утром Вьюн спрашивал Искру, почему та не спряталась, и подруга, не задумываясь, ответила, что рядом с Эммой безопаснее всего. А Вьюн не просто согласился, но понял, что не обязательно быть физически сильным и не так уж важны способности альфы, чтобы стать хозяином положения.
Он поглаживал гладкий корпус мультитула и посмеивался над убежавшим гномом.
«Ишь, как они вцепились в Эммины штучки! Кружат возле неё, к королю сразу пригласили и бороды свои воротят от Искры, от него и малышей, а Эмма без них никуда!»
Он ещё успел подумать, что человечка была бы
— Золото? — приподняв бровь, нейтрально уточнила Эмма.
Внутри она ликовала и тут же одёргивала себя, напоминая, что ничего не знает о местных денежных единицах. Это хорошо, что мир — почти копия Земли, только с поправкой на магию, но каково здесь обеспечение золотом?
— Да, но за эту плату мы хотим оба предмета, делающих огонь, подушечки, ножички в коробочке, две заколки и тянущуюся держалку волос, что у молодого оборотня, — Верст чуть склонил голову в сторону Вьюна.
— Зачем две зажигалки?
— Одну мы разберём, а вторая останется образцом.
— Вы забыли о том, что у вас нет права повторять изготовление подобных вещей, — рассердилась Эмма, чётко улавливая жадность, испытываемую секретарём. Очень неприятное чувство, и из-за него хотелось чесаться.
Гном обиженно запыхтел и достал ещё один плотно набитый мешочек. Видя, что магиня не реагирует, он толкнул его — и на стол посыпались драгоценные камни.
Эмма присела и стала пальцем отделять знакомые ей драгоценности. Поначалу она ориентировалась на ценности родного мира, а потом почувствовала смену эмоций Верста, когда небрежно откинула сиреневые камушки, похожие на аметист, очевидно, что с их определением она ошиблась. Собственно, Эмма ни от чего не собиралась отказываться, ей только хотелось понять, каким богатством она обладает и как его сохранить, но гном аж весь вспыхнул.
— Что это за камни? — вернулась она к сиреневым брызгам. — Они мне не знакомы.
— Это око ясновидящих, — пафосно произнёс секретарь, — очень редкий камень. Мы добывали его в северной части горы, пока там не поселился ледяной дракон. Теперь нам туда нет хода.
— Ледяной дракон?!
— Да, мстительная, жестокая и безмозглая тварь, но прорва коварства и злопамятности делает её практически неуязвимой.
— Он не разумное существо? — не удержала своего любопытства Эмма и заслужила странный взгляд.
— Говорю же, тварь безмозглая! Вся польза от неё, что когда сдохнет, оставляет после себя вечный лёд. Его хоть в печь бросай, не растает, только более прозрачным сделается.
— О-о, да-да-да, одно из порождений Зимы, — с умным видом высказалась она наугад и, взяв в руки сиреневые камешки, замерла, решая, как поступить.
Неожиданно её чувства обострились. Она не стала ясновидящей, но довольно обобщённые эмоции окружающих сделались значительно понятнее.
Эмма сбилась с дыхания, пытаясь отделить свои чувства от ощущений ребят и потянулась к гному. Он сердился, что магичка не прыгает от счастья в ответ на щедрую плату. Сожалел, что никто из гномов не знаком с искусством сотворения материалов, а то бы он выкупил прозрачные тонкие плёнки, не пропускающие воду, и вновь думал о том, что это редкий случай, когда советник платит, не торгуясь. Эмма доверилась ощущениям, полагая, что хитроватый Верст не обманывает её и испытывает именно те чувства, что она уловила.
— Не думайте, что я не вижу благоволения уважаемого господина Чаргеча, — мягко произнесла она, собирая камешки в мешок и крепко завязывая его. — Если бы не моя уверенность в том, что в ближайшие годы я не смогу вернуться домой и что мне потребуется устраиваться в совершенно незнакомом месте, я бы эти вещи оставила в дар хозяину этого гостеприимного дома.
Чувствуя, как смягчается гном, Эмма продолжила:
— Я покорена деловитостью вашего народа, высоким уровнем технического развития, целостностью самосознания и миролюбивым отношением к соседям, — на едином духу выпалила она, ловко преувеличивая замеченные ею положительные моменты и то, чем гордятся сами гномы, а заодно упрямо проталкивая политику дружеского взаимодействия с соседями. Этого требовала её совесть.
Дождавшись улыбки и лёгкого кивка Верста, с удовольствием выслушавшего дифирамбы, Эмма придвинула к себе мешочки и отодвинула от себя две зажигалки. Одну пустую и вторую действующую, следом она положила мультитул и, тягостно вздохнув, залезла в карман рюкзака, поковырялась там и вытащила горку прозрачных фантиков от леденцов, скомканную обёртку от прошлой жвачки с остатками пожёванной резинки, пачку с носовыми платочками, пустую упаковку из-под влажных салфеток, немного завалявшейся мелочи и новенькую гигиеническую помаду.
— Думаю, вам интересно не содержимое, а блестящая поверхность обёртки от жевательных прямоугольничков. Изучайте. А ещё не пропускающий воду материал в подарок, — гордо оповестила она, подталкивая к зажигалкам фантики и упаковку. — А что касается тянущейся тесёмки в волосах Вьюна, так она принадлежит ему, и если он желает продать её, то у него и спрашивайте.
Вьюн отрицательно покачал головой и гном насупился.
— А заколки?
— А вот насчёт заколок, уважаемый Верст, предлагаю вам сотрудничество. — подталкивая волнистую шпильку с кругляшком на кончике и невидимку. — После того, как я посмотрю те варианты креплений волос для женщин, что создают ваши мастера, возможно, смогу предложить намного больше, чем вы просите.
— Хм, согласен, — подумав, одобрил секретарь, — а беленькие квадратики, что держали во рту ваши подопечные?
— Как вы понимаете, они ещё пригодятся детям, к тому же, при всём моём уважении, это работа… магов, которую вы не сможете повторить.
— Нужен особый дар?
— Да, не просто дар, а несколько способностей, совмещённых друг с другом, — заюлила Эмма. Вообще-то она боялась, что, подумав, секретарь вернёт весь её хлам обратно или заберёт обратно один из мешочков.
— Ну что ж, раз наши дела улажены, то предлагаю начать прогулку, — Верст улыбнулся, и невозможно было удержаться от ответной улыбки.