Пара для медведя одиночки
Шрифт:
Однако нэнги поняла все по-своему. Подскочила, округлила в ужасе глаза, посмотрела затравленным зверем.
– Ппозаботились? Что они сделали? Мой сын… он ведь ни в чем не виноват… Он…
Трофим сглотнул ком в горле. Почему-то захотелось заплакать. Он в жизни никогда не плакал! Даже на похоронах Славы! Даже тогда держался. Стиснул зубы до скрежета, сжал челюсти до боли, острыми ногтями оборотня разодрал кожу ладоней до крови. Не позволил себе этой бабской слабости, капитуляции перед эмоциями. И… вдруг… развезло. Как слюнтяя
Трофим сглотнул, постарался сдержаться. И произнес со всем чувством.
– Успокойся. Ничего им не сделали. Скорее всего, внушили, что ты уехала к подруге, в командировку, к больной родственнице или вроде того. Обычно поступают именно так. Я сейчас позвоню, и мы все выясним. Не паникуй! Твоих близких никто не тронет!
– Ты уверен? – спросила она совсем тихо. Вся сжалась, воззрилась так… как на последнюю надежду.
Трофим снова поддался порыву: эмоции и желанию. Уперся рукой в стол, наклонился к ней ближе, поймал взгляд. Опьянел от этого враз. Аж повело снова. Но все же выдохнул:
– Да. Я абсолютно уверен! Иначе не говорил бы.
И чтобы совсем не утратить самообладание, отшатнулся, и вызвал Рема с телефона на ухе. А затем, чтобы она совсем поверила и не сомневалась, пальцем включил громкую связь.
– Привет. Моя нэнги очнулась…
Он дернулся после слова «моя» – сказал ведь на чистых инстинктах, что чувствовал – то и выложил, и покосился на Лесю. Но она вроде бы не переживала. Наверняка, опять поняла все по-своему. «Моя», в смысле, которую он выходил или поймал, или вроде того. Ну, что ж, это и к лучшему.
– Это хорошо, – среагировал верпантера.
– Ты на громкой связи. Она переживает за своих близких. Поясни, что ничего с ними не сделали.
– Разумеется! Мы внушили им, что Леся уехала по заданию редакции в другой город. Она ведь фрилансер журналист… Пишет очерки, интервью и прочие вещи. А для этого часто приходится встречаться с кем-то, куда-то отправляться. Вернется через неделю-другую. То, что связи нет объяснили тем, что там нужна особенная симка, да и сотовый плохо ловит. Поэтому как поедет назад – сразу же позвонит.
– Эх… – она вздохнула и чуть не всплакнула.
– Что не так? – заволновался Трофим.
– Я же дома забыла сотовый!
– Ваш телефон у нас, – успокоил ее Рем. – Мы работаем грамотно, зря сомневаетесь. Теперь вам нужно пройти обучение…
– И пока я его не закончу, не смогу увидеться с сыном? – она перешла почти на ультразвук и даже приподнялась в кресле. А Тимофей еле сдержал улыбку – про мужа она даже не вспомнила.
– Ну почему же? Сможете. Несколько дней, чтобы научиться контролировать себя по первости – и вы вправе вернуться домой.
– Несколько дней – это сколько?
Трофим поморщился. Как же она жаждет от него убежать! Впрочем… на что он может рассчитывать, если Леся давно замужем и любит своих близких? На благодарность? Ну разве что так…
Внутри что-то оборвалось, защемило. Аж захотелось на стены лезть.
Так ребенку обещают компьютер. Он ждет, он слушается, он старается быть прилежным в школе. Он до Нового года считает дни… часы… А потом обнаруживает под елкой машинку. Простую, даже не на радиоуправлении.
«Прости, малыш. Сейчас у нас нет денег…»
Разве может ребенок это понять? Для него все просто – мир рухнул. Нет в жизни справедливости и правды…
Вот также чувствовал себя и Трофим. Хотя умом понимал, что он не прав. Он сам не узнал ничего про нэнги. Да и женщина ее возраста ну редко остается одинокой. Тем более такая женщина. Красивая, умная, чувственная…
Да мужики за такими табунами…
– Конкретный срок зависит от вас, – голос Рема вырвал Трофима из невеселых дум. – Посмотрим, как пойдет обучение. Я вышлю к Тиму тренера прямо сегодня. Скорее всего, он будет вечером.
– А раньше никак?
– Увы, нет. Вы у него не единственная драконица. А пока немного придите в себя. Уложите в голове что происходит. Тренер принесет вам и сотовый. Сможете позвонить… кому захотите…
Трофим стиснул зубы и ждал, ждал, что еще она скажет. Она молчала, глядя на вербера. Щурилась, изучала…
Трофим замер под ее взглядом и даже не знал – хорошо это или плохо. Просто остекленел и молчал.
Наконец, Леся отвисла:
– Хорошо. Я буду ждать. Спасибо.
– Вот и ладушки! Тим? Тебе нужно на завтра задание?
– Да! – рявкнул вербер, хватаясь за последнюю соломинку, способную хоть ненадолго, но выдернуть его из той безнадеги, в которую втянули нынешние новости.
– Лады. Тогда сброшу информацию. Посмотришь. Что неясно потом спросишь.
Ага. Дело, видать, секретное или Рем еще не до конца доверял нэнги. Что тоже вполне объяснимо. Вызов прервался, и Трофим опять воззрился на Лесю. Ничего не мог с собой сделать. Если она где-то рядом – взгляд сам собой притягивался к нэнги.
А она… она так смотрела… Трофим сразу понял – попал. Причем, явно по-крупному, по самые гланды вляпался.
Именно таким взглядом женщины посылают мужчин на гибель. Так, вероятно, смотрели прекрасные дамы, провожая рыцарей на смертельный турнир.
Есть такие женщины – роковые для мужиков. Те, которым отказать нету мочи, и проще свою шею подставить под топор обстоятельств, чем выдавить заветное «нет».
Наверное, каждый сильный мужчина и альфа-оборотень однажды встречает такую женщину… Во всяком случае, Трофим такое не раз видел и даже сочувствовал.
И вот сам… попал…
Она и сама не понимала – какую имеет над ним власть и как может им распоряжаться. Она просто смотрела с надеждой, с затаенной мольбой, из чего Трофим сделал единственно верный вывод – просьба нэнги дастся ему нелегко.