Пара его Демоничества
Шрифт:
Приняла душ и, сменив покрывало на банный халат, пошла в гардеробную — разыскивать свои вещи.
Они висели — выстиранные и выглаженные — рядом с одеждой Майгреха и смотрелись там очень гармонично. Аж сердце ёкнуло от правильности картины.
Что уж там, переехать к нему и провести вместе оставшееся время, мне очень хотелось, только не уверена, что это хорошая затея: вот не верится мне, что Демоничество ничего не замышляет. Тяжко вздохнув, оделась и вышла в спальню.
Майгрех сиял, как новая копейка: он тоже успел собраться к завтраку и поджидал меня, развалившись в кресле, читая новости на своём
— Не трясись, Фиона. Чего ты боишься? — Демоничество обнял меня за плечи и повёл из спальни.
— Мне всегда неловко в незнакомом обществе, тем более твои, твои… — не знала как выразиться. Как назвать тех, кто с ним живёт? Кем являются для него обитатели облака?
— Как они меня воспримут? В штыки? Ревновать станут?
— С какой стати им ревновать? — Майгрех остановился и развернул меня к себе. — Ты чего там себе надумала, ёжа? Что у меня гарем?
— А что, нет? — признаваться, что ревную, было стыдно. Но я же прямая, как рельса, помните?
— Хм, глупый ёж! Ты поэтому отказалась ко мне переезжать?
— И поэтому тоже, — я отвела глаза и, кажется, покраснела.
— Ох, проблема моя, пойдём, сейчас сама всё увидишь и поймёшь.
Мы вышли за двери.
Вчера мне не показалось, спальня Майгреха выдержана в фиолетовых тонах. Темная, почти черная мебель, двери и жалюзи на окнах, но светло-сиреневые стены, потолок и пол. Красиво, я люблю все оттенки фиолетового.
А вот когда мы покинули спальню, я ахнула от удивления и страха. Оказывается, апартаменты демона находились на самом верху башни, а вниз вела крутая, прозрачная винтовая лестница без перил. Я удивительно ловко запрыгнула на Демоничество и от ужаса вцепилась в него мертвой хваткой, а он залился смехом и прижал меня к себе ещё крепче.
— Ёж, ну ты чего? Тут безопасно. Это просто иллюзии, смотри, — он постучал костяшками пальцев вроде бы по воздуху, но тот отозвался звоном, значит, всё-таки стены тут имелись. — Посмотри, какой удивительный вид открывается отсюда.
Я открыла сначала один, а потом второй глаз, и у меня дух захватило от фиолетовой красоты, раскинувшейся на необъятных просторах облака.
Башня высилась правее, а сам замок переливался в лучах утреннего солнца среди парка, где деревья, кусты и клумбы удивляли разнообразием оттенков фиолетового, только птицы, порхающие с ветки на ветку, и снующие мелкие зверюшки выбивались из единообразия и разбавляли его яркими пятнами.
— Удивительная красота! — выдохнула я заворожённо.
— Мы не пойдем пешком, не бойся, спустимся на туче.
Он одним движением отодвинул невидимую мне стену и щёлкнул пальцами. Тут же к нам поднялась откуда-то снизу мягкая чернильная тучка, и Майгрех со мной на руках шагнул на её поверхность. Волшебный «лифт» начал плавно снижаться.
В его объятьях было совсем не страшно, и я с любопытством оглядывала окрестности, беспрерывно удивляясь их сказочному виду.
— Может, у тебя и единорог есть? — решила разбавить я поездку шуткой.
— Почему ты о них в единственном числе?
— Правда есть? — Обалдеть! Шутка не удалась.
— Конечно. Хочешь посмотреть? Покататься? Тебе понравится! Может, не пойдешь на работу?
И тут я поняла, какая эмоция у Майгреха доминантная! С какой из эмоций у меня ассоциируется фиолетовый цвет? Что я чаще всего испытываю рядом с ним? Ну конечно!
— Ты удивление? Повелитель удивления?
Он рассмеялся.
— Ты мне льстишь, дорогая, — Майгрех легонько щёлкнул меня по носу, — но бинго! Именно удивление — моя доминанта. Вот ты меня и разгадала.
— Поверь, я очень рада, что это не страх или какая-нибудь скорбь…
— Я тоже этому рад. Люблю удивлять, особенно тебя.
Врёт ведь! Скольких он удивлял до меня? Наверное, не счесть… Это неприятно кольнуло, но вида я не подала: хватит уже раскрываться перед ним.
Как только тучка приземлилась, Майгрех поставил меня на ноги и повёл по дорожкам парка к неприметной боковой двери замка, за которой нас поджидали домочадцы.
Мы оказались в огромной зале, я бы сравнила её со столовой детского летнего лагеря, но «дети» слишком сильно отличались от той картинки, что жила в моей голове. Во-первых, возрастом — деткам было далеко «за». Во-вторых, длинные столы были уставлены яствами, о которых мы в лагере могли только мечтать, ну а в — третьих, это был какой-то мужской лагерь. Я увидела всего трёх женщин пенсионного возраста, разместившихся за отдельным столом.
Вот уж точно, удивил так удивил. Я ожидала совсем другой картины: развратных официанток, расфуфыренных девиц, закинувших ноги на стол, истеричных воплей в мою сторону, но ничего подобного не было.
Как только мы вошли, народ прекратил жевать и дружелюбно начал махать нам руками, приветствуя.
— Семья! — обратился к ним Майгрех. — Это Фиона, теперь она наша часть. Прошу любить и жаловать.
Они дружелюбно загалдели, а я вымучила улыбку и махнула рукой: типа приветствуя всех разом.
Майгрех подвёл меня к отдельному столу, стоящему во главе этой трапезной и усадил на стул. Сам опустился рядом.
— Что ты любишь на завтрак, ёж? Не стесняйся, заказывай, мигом приготовят.
Какой там заказывай! Он шутит? У меня на завтрак миллион вопросов!
— Можно мне кофе?
— Так не пойдёт! Без завтрака не выпущу.
— И блинчик со сметаной…
Передо мной мгновенно появилась гора блинчиков, крынка сметаны и чашечка ароматного кофе.
— Ну что опять, Фиона? — демон внимательно наблюдал за моей реакцией, и ему что — то не нравилось. — Я люблю твоё удивление, но чистое, а вот эти вот примеси мне не нравятся.
— Какие?
— Недоверие, настороженность, растерянность.
— Ну а что ты хотел? Я поняла, гарема нет, но кто все эти люди?
— Почти все в том зале оригиналы, которые по своей воле решили примкнуть ко мне. Всего трое, мои сыновья — элита, — он махнул рукой, подзывая к нам кого-то, — а это их матери.
Боже! Представить, что эти пожилые женщины когда-то были любовницами Майгреха не выходило. Самой старшей из них навскидку около восьмидесяти! Кошмар! Озарение наступило мгновенно, и тот блинчик, что я надкусила, застрял в горле. А ведь они тоже когда-то были молодыми и красивыми. Майгрех — демон! Мы с ним настолько разные, что страшно! Я состарюсь, а он останется молодым и прекрасным и приведёт сюда другую, а я сяду рядом с теми женщинами и буду на неё смотреть. Это если свяжусь с ним, конечно. Я положила вилку и нож на тарелку, получилось громче, чем хотелось.