Парад феноменов
Шрифт:
– Даже при самом благоприятном ходе лечения она сможет говорить с вами лишь дня через два, - сочла необходимым пояснить Виена.
Тека кивнул, соглашаясь.
– В постели же ей придется провести еще неделю как минимум.
Тека снова кивнул.
– А погружаться в вулкан мы планировали завтра. Поэтому слушайте меня сейчас очень внимательно. Стрелять по сварткулам нельзя. Они не являются в полном смысле материальными объектами. Поэтому и захватить их в плен невозможно. Уж если использовать изобретение Стэна, так для пленения монстров. Но лучше вообще ни на кого не нападать. Они
Возражений не было. И быть не могло. В эти два дня юная пиррянка была для всех главнее Керка. Как решит - так и сделают. Лиза, особенно привязавшаяся к Виене, безумно переживала за подругу. Она хотела предложить не горячиться и отложить еще на сутки все: и сеанс лечения, и боевую (или какая она там?) операцию. Но так и не решилась выступить одна против всех. А поскольку уже набрала воздуха в легкие, сказать что-то было нужно. Она и сказала:
– Только не падай больше, Виеночка! Пожалуйста.
– Не буду, - пообещала та.
– Теперь мы быстро закончим, и я не должна так устать.
Виена не обманула. На третий сеанс ушло не больше полутора часов. После столь несерьезной нагрузки даже отсыпаться было не обязательно. Но Виена все-таки легла пораньше, памятуя о более чем сложном - для нее-то! наступающем дне.
А к Миди теперь уже можно было зайти. Она еще не вышла из комы полностью.
И Тека уверял, что не только о разговоре, но и об осмысленных взглядах говорить еще рано. Однако Арчи упрямо рвался к своей любимой, уверенный в собственной полезности. И что самое интересное, он не ошибся. Миди не узнавала Теку и Бруччо, даже не всегда реагировала на появление человека в ее палате. Но стоило молодому ученому с Юктиса склониться над постелью, как Миди, не открывая глаз, отчетливо прошептала:
– Арчи, любимый!
Это было почти чудо. Арчи прилетел к Язону как на крыльях и, захлебываясь от восторга, поделился своим счастьем. А Язон посмотрел на него строгим взглядом врача, ставящего диагноз, и поведал:
– Между прочим, на Моналои, в нашем, северном полушарии, сейчас весна. Пора любви. А любовь сильнее смерти. Люди об этом всегда знали. Так что ничего удивительного.
– И что же ты предлагаешь в связи с этим?
– поинтересовался Арчи.
– Я имею в виду завтрашний день.
– Был такой старый-старый лозунг, - улыбнулся Язон.
– "Занимайтесь любовью, а не войной!"
– И со сварткулами тоже?
– риторически вопросил Арчи.
– Видишь ли, Язон.
Я под хорошее настроение прямо на бегу обдумал кое-что и пришел к выводу. Про черные шары Виена все правильно говорит. На них охотиться не стоит. А вот монстров клювастых все равно убивать надо, что бы там ни говорила наша добрая девушка о вреде агрессии! Подумай сам, они ведь этих тварей человекоподобных не ради победы на поверхность отправляют, а наоборот - ради гибели.
Мысль
– Войдите!
– распорядился Язон.
На пороге стоял Фуруху. Вообще он все это время жил вместе с пиррянами на "Конкистадоре", но поводов заходить к Язону у моналойца давно уже не было. Всем, что знал, парень поделился. Арчи иногда использовал его интеллект, оказавшийся уникально обучаемым. День, другой на знакомство с материалом - и можно было поручить Фуруху обработку данных по любой тематике, если, например, хотелось сэкономить время на составление новой компьютерной программы. А для собственного обучения моналоец, как правило, пользовался электронной библиотекой. Лазить по архивам было логичнее, чем дергать по мелочам такого занятого человека, как Язон. И вот теперь опять возник серьезный повод для общения.
– Можно?
– спросил Фуруху, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– Заходи. Может, и ты нам полезный совет подкинешь по поводу завтрашнего штурма?
– Вряд ли, - серьезно ответил Фуруху и на всякий случай вежливо улыбнулся.
А вдруг начальник все-таки шутит. Язона он считал теперь своим главным начальником и почтение к нему полагал высшей добродетелью. Мозги-то можно иметь сколь угодно уникальные, но характер, воспитывавшийся годами, враз все равно не переделаешь.
– Я спросить хотел, - проговорил Фуруху извиняющимся тоном.
– Можно, господин руководитель?
По-моналойски он бы сейчас сказал "мой хухун", но на фруктовиковом Фуруху говорил теперь почти как на родном и любил щегольнуть своими новыми знаниями. Иногда это выглядело довольно смешно.
– Можно, парень, спрашивай.
Язон был настроен очень добродушно, и Фуруху почувствовал это.
Расслабился, заговорил длинно и просто:
– Я слышал, вы изобретаете средство, которое поможет нам всем отвыкнуть от айдын-чумры и даже стать свободными гражданами Вселенной.
Это правда? Каждый из нас сумеет полететь, куда он захочет?
– Такого средства пока еще нет, - назидательно проговорил Арчи.
– Это очень сложно - создать антидот для вашей айдын-чумры. Но мы над этим действительно работаем.
– Пожалуйста, господа, побыстрее, - как-то жалобно попросил Фуруху.
– Мне просто не жить без вашего средства.
– Слушай, - удивился Язон, - неужели ты думаешь, что мы это лекарство персонально ради тебя будем делать? Я знаю о твоей мечте полететь к другим мирам, Мета мне рассказывала, но ведь и ты должен знать: мы с Арчи - твои товарищи по несчастью. А уж нам-то самим намного нужнее вырваться отсюда!
– Нет!
– с неожиданной горячностью возразил Фуруху.
– Мне нужнее.
– Это еще почему?
– Язон прямо оторопел.
– Сказать?
– спросил Фуруху и расплылся в странной глуповатой улыбке.
– Я полюбил вашу девушку. Виену. Я теперь не смогу без нее.
– Постой. Но вы ведь даже незнакомы.
– А разве для того, чтобы полюбить, обязательно знакомиться? отпарировал Фуруху.
– Вообще-то нет, - согласился Язон.
– Но ты хоть знаешь, что она безнадежно слепа?