Парад феноменов
Шрифт:
Изучение чужого звездолета - это увлекательная и достойная задача. Но оставалась еще проблема спасения Миди.
– Почему ты не хочешь сразу связаться с Зунбаром?
– спросила Мета.
– Потому что наши переговоры отсюда с кем угодно обязательно перехватываются фэдерами.
– Ну и что? Они ведь прекрасно знают, что мы ищем специалиста-телепата для контакта с монстрами.
– Правильно. Но они пока не знают, где и с чьей помощью мы этого специалиста ищем. Планета Пирр известна им с самого начала, а вот Зунбар засвечивать мне до поры не хотелось бы. Что такого плохого сделал для нас Рональд Сейн, а тем более его дочка, чтобы теперь мы наводили
– Ты прав, - согласилась Мета.
– И с кем же мы будем говорить на Пирре?
– Ну, очевидно, с Наксой. По-моему, сложилась уже добрая традиция выходить с ним на связь из какой-нибудь чертовой дали, если случается беда. И потом, Накса - говорун, а это почти то же самое, что телепат. Он должен лучше других понять мои тонкие намеки. Накса разыщет Долли без всякой передачи адресов по открытым каналам.
Однако все получилось еще проще. Язон не успел выйти на связь с Миром Смерти. Накса опередил его, будто услышав мысли Язона сквозь бездну космоса. Или... Или на Пирре возник более серьезный повод для разговора. А вот этого сейчас как раз и не надо!
– Что-нибудь случилось?
– испуганно спросил Язон.
Уже сам факт вызова Наксой не Реса и даже не Керка, а именно Язона настораживал. Но ответ успокоил их.
– Ничего страшного не произошло. У нас все более-менее в порядке. Просто Долли Сейн просила передать тебе: она нашла человека, о котором говорила с Миди. Действительно нашла, осталось только решить транспортную проблему.
ГЛАВА 4
У говоруна Наксы была дочка по имени Виена. Пирряне, живущие в джунглях, немножко по-другому относились к своим отпрыскам, не так, как в городе, где по традиции все дети считались общими. Сыновья и дочери горожан быстро забывали, а то и вовсе не знали своих родителей, воспитывались в специальных школах, взрослели к восьми годам и шли на войну. Нескончаемую войну с природой Мира Смерти. В джунглях при достаточно размеренном фермерском образе жизни все складывалось несколько иначе. Дети оставались в семьях и чем могли помогали родителям.
Но, когда у Наксы родилась дочка, получился не долгожданный подарок судьбы, а сплошная беда. И ведь одно дело радостью делиться с людьми, а совсем другое перекладывать на их плечи свое горе. Так что немногие в округе узнали об этом событии. Да и по прошествии лет Накса традиционно не слишком любил рассказывать о своей семье новым знакомым. А старых друзей можно было пересчитать по пальцам одной руки: Рее, Корник, Хананас да еще двое, которые погибли в тот страшный год, когда на Пирре почти не осталось людей.
Мать Виены умерла родами, что частенько случалось в семьях так называемых "корчевщиков", то есть лесных жителей, из-за отсутствия элементарных лекарств и цивилизованного медицинского обслуживания. А девочка к тому же еще родилась неполноценной. Ладненькая, необычайно симпатичная, подвижная, она, к сожалению, оказалась слепоглухонемой. Некоторые предлагали ущербную малютку сразу и утопить, чтобы не мучилась. Жизнь в джунглях тяжела, и подобное решение было для пиррян делом обычным. Каждый новый человек должен работать, а не родителей объедать - так от веку считалось. Однако Накса не позволил убивать младенца, а его авторитет к тому времени был уже высок, да и старейшина Рее поддержал молодого человека. Словом, девочка Виена осталась жить.
Не прошло и двух лет, как выяснилось окончательно, что, при полном отсутствии связи с внешним миром, развивается она нормально и даже не по годам быстро. Каким-то немыслимым образом Виена схватывала любую информацию
Шли годы, ничего принципиально не менялось. Пока однажды поздним вечером на нее не напал бешеный панцирный волк. Это случилось на опушке леса, неподалеку от родной фермы, и стало для Виены страшнейшим потрясением. Девочка привыкла считать, что звери не могут обидеть ее. Меж тем, обученная всему необходимому, она все-таки сумела совладать с собой и, подобрав обыкновенную рогатину, убить взбесившегося зверя. Однако волк успел покусать ее. И это было не только страшно, но и очень больно. Девочка потеряла много крови и довольно долгое время - месяцев шесть, если Накса правильно помнил, - приходила в себя. В эти полгода она не общалась ни с кем - ни с любимой собакой, ни даже с родным отцом.
А потом внезапно выяснилось, что она слышит голоса и - больше того - сама понемножку начинает говорить. Виена рассказала после, что в момент самого наивысшего ужаса вдруг услыхала крики ночных птиц и жуткий рев кровожадного хищника. Это придало ей сил в схватке со свирепым зверем и позволило победить. Но сам факт убийства животного так потряс ее, что ей даже не захотелось делиться с людьми своей необыкновенной радостью. Да и была ли это радость? Поначалу скорее просто дополнительный шок.
Накса и прежде догадывался, что Виена легко читает мысли других людей, потому так лихо всему и обучается. Теперь же она вслух призналась в этом отцу. И тут же неожиданно объявила:
– Раз я отныне говорю и слышу, как все, мне ни к чему больше читать мысли людей.
– А зверей?
– спросил Накса.
– Звери - другое дело. Они ведь не умеют разговаривать, с ними только так и можно.
Ей было тогда всего девять лет. Слепая дочка помогала отцу больше, чем любая зрячая, но он все равно прятал ее почти ото всех. Люди на Пирре были слишком злыми, слишком нетерпимыми. Накса элементарно боялся за свою девочку. Он даже не хотел, чтобы она вообще знала о существовании "жестянщиков", то есть горожан. Ни к чему ей это.
Ну а потом на планете появился Язон. И случилась страшная стычка между "жестянщиками" и "корчевщиками", закончившаяся чем-то непонятным. Не стало вдруг ни тех, ни других в прежнем смысле. Вроде бы все помирились, подружились, но непривычный, навязанный Язоном мир оказался ненастоящим, вымученным, а общий язык, якобы найденный со злобными тварями Пирра, - и вовсе обернулся чистейшей иллюзией. Через несколько лет неизбежная и невиданная по масштабам кровавая бойня уничтожила единственный на планете город полностью. Жители лесов тоже едва не погибли все до единого. Накса и его дочь чудом уцелели тогда в числе совсем немногих, ушедших в самые непролазные джунгли, куда не докатились разящие волны всепланетной ненависти.