Парад нескромных декольте
Шрифт:
Клавдия распахнула очи и вспомнила – теперь она проживает под одной крышей с любимой свекровью и ее супругом. Женщина скрипнула челюстью и подалась приводить себя в порядок, а свекровь все время толклась рядом.
– Клава, надо поторопиться. И потом тебе совсем не нужно краситься, у тебя еще природная красота не совсем умерла. Вот бери бидончик.
– Мамаша! Дайте сюда бидон, что вы его мне в лицо все время тычете! Вы же видите – у меня там накрашенные глаза! За молоком у нас Кака любит ходить, а я… Прям как вспомню, сколько дел…
Сегодня
– Клавочка, нам обязательно нужно молоко! – топнула ножкой Катерина Михайловна. – Мы сегодня с Петром Антоновичем наметили выход в зоопарк, а мы еще не завтракали!
– Мамаша! – обрадовалась Клавдия. – Какой завтрак – только зоопарк! Сходите попроведайте далеких предков. Я слышала, туда обезьян привезли.
– Наших? – заинтересовалась старушка. – Отечественных? Тогда они нам не предки. Наша фамилия Распузон ведет начало от французской обезьяны.
– Мамаша! Там, говорят, очаровательная французская гамадрила. Так и чувствую – прямая ваша родня! А за молочком сбегает Акакий. Кака, Кака, вставай немедленно! Ты пропустишь очередь к бочке!
Жора заявился в тот момент, когда старики были спешно собраны в зоопарк, а Клавдия Сидоровна уже нервно поглядывала на часы.
– Я не опоздал?! – радостно улыбался Жора.
В его руках позвякивали полные пакеты. Кажется, он решил довести Клавдию Сидоровну до нервного срыва, не иначе.
– Пакеты в прихожей оставь, – строго скомандовала она. – А то Кака еще выпьет.
Акакий сглотнул слюну и жалобно уставился на Жору. Тот решил взгляда не замечать, деловито нахмурил брови и потрусил на кухню. Все серьезные разговоры у Распузонов велись там. Клавдия уже разлила по маленьким чашкам бледный чай и даже выставила вазочку с ирисками.
– Жора, нам нужен психолог, – торжественно сообщила она. – У нас ЧП.
– Это вы про родственницу? Понимаю, – зачавкал Жора ириской. – А психолог зачем? Может, сразу в психушку ее?
– Нет, я так не могу, – заморгал глазами Акакий Игоревич. – Ирочка… горе-то какое… Позвольте мне пивка… Я сам, пожалуй, возьму…
– Сидеть! Жора, в психушку никогда не поздно, – не согласилась Клавдия. – У меня зародились сомнения: может, Ирина что-то скрывает? Она ведь рассуждает как умная женщина. Но ведет себя, простите, как идиотка!
– А психолог для чего? – не понимал Жора.
– Пусть он узнает – больная она или нет, черт возьми! Ну чего тут непонятного! – не мог спокойно сидеть Акакий. – Давайте уже дерябнем. За Ирочкино здоровье.
Клавдия благополучно предложение не расслышала.
– Опять же, – рассуждала она, – Ирина может и психологу не открыться…
– Тогда к гипнотизеру надо! – заерзал на стуле Акакий Игоревич. – К гипнотизеру, чего тут думать!
– Кака! Ты – умница! – захлопала в ладошки Клавдия. – Жора, налей ему пива. Что тебе, в самом деле, жалко, что ли?
– Я налью, – невесть чему обрадовался гость. – А у меня, между прочим, одна знакомая гипнотизерша имеется!
– Нет, ну как же здорово придумал! – восхищалась Клавдия. – И пусть она обязательно спросит, сама Ирина чудит, или ее научил кто. Зачем ей надо стулья переворачивать?
– Спросит.
– И пусть узнает, как у ней получается деньги находить, нам всем очень любопытно, – подсказал Акакий.
– Да, а еще – зачем куклы. А она сможет, гипнотизерша-то?
– А то! – обиделся Жора. – Она такая… Мы раньше с ней в бараке проживали вместе, я еще тогда маленький был. Баба Фрося! Она с нами через стенку жила. Ее муж, когда еще жив был, каждый раз, как куда собирался, кричал: «Не скажу, куда иду, ты все равно найдешь. Ты ж гипнотизерша, мать твою!» И знаете – мамой вам клянусь! – она его всегда сама находила.
– Да что ты? – охнула Клавдия. – Вот так прямо везде находила?
– Ну да! Правда, он каждый раз в рюмочную бегал, она у нас через дорогу была. Но ведь баба Фрося откуда-то все равно знала, что мужик ейный туда направится, а не в театр, к примеру, в какой– нибудь.
– Хорошо, Жора, ты завтра притаскиваешь гипнотизершу, а я… – вздохнула Клавдия Сидоровна обреченно, – а я уж попрошу Ирину прийти. Да и стариков мне на себя взять придется, они же любой гипноз на нет сведут.
Акакий Игоревич даже не стал уточнять – чем же именно занимается завтра он, потому как в данный момент он отлучился в прихожую и вытягивал из кармана супружницы свои кровные семьдесят рублей, которые та отыскала в туалете.
– Кака, а ты завтра будешь мозгом операции! – крикнула ему жена, не подозревая об его ответной диверсии. – Ты будешь сидеть дома, выносить мусор, бегать по магазинам, готовить ужин и собирать информацию! Слышишь?
– Слышу, любимая, – с блаженной улыбкой появился тот в дверях. – А сейчас я сбегаю в… аптеку, за цитрамоном. Голова от новостей просто раскалывается.
– Никуда не надо бежать, я тебе сейчас виски луком натру, – пообещала Клавдия и рьяно принялась чистить луковицу.
Дабы не терять времени, Жора стал прощаться – торопился отыскать гипнотизершу бабу Фросю. Акакий безрадостно поплелся на диван, и потом долго еще дико орал под ладонями жены и источал луковые миазмы.
Весь вечер Клавдия думала, куда бы на денек отправить погостить родителей, а ближе к ночи вопрос разрешился самым замечательным образом. Уже поздно вечером позвонила Аня, младшая дочка Распузонов, и весело спросила:
– Мама! Завтра у Володи день рождения, вы не забыли? Мы ждем вас к пяти!
У Клавдии Сидоровны немедленно разгорелись глаза – надо было срочно вызвать Ирину к пяти и сообщить Жоре. Ирине она позвонила тут же и нараспев заговорила:
– Ирочка, я тут тебе парикмахера нашла… Помнишь, ты меня про прическу спрашивала… Саша нашла? Нет, опять сделают из тебя чучело, а ты и так-то… А это великолепный мастер, из твоего пуха сообразит любые перья! Нет, по знакомству не очень дорого. Приходи завтра к половине шестого. Только ты уж не опаздывай, а то… Не опаздывай, говорю! До завтра!