Парад нескромных декольте
Шрифт:
Пока Жора говорил с Аней, Катерина Михайловна и Петр Антонович ссорились из-за места. Они, будто в порядочном театре, притащили кресла в первый ряд и загородили друг другу всю видимость. Масла подлила в огонь Клавдия. Она вошла и бесцеремонно плюхнулась в кресло Петра Антоновича, то есть прямо перед Натальей. Наталья сидела на стуле посреди комнаты и чувствовала себя неважно.
Петр Антонович уселся на место Катерины Михайловны, отчего старушка принялась верещать, точно бензопила. И над всей этой прелюдией раздался мощный бас Жоры:
–
Клавдия картинно вытащила себя из кресла и сделала губы сердечком.
– Дорогие граждане, сегодня мы поймали двух преступников. Мы еще сами не знаем, что они натворили, поэтому предлагаю их заслушать.
Петр Антонович звучно захлопал в ладоши.
– Они что, издеваются? – повернулась Наталья к Вадику. – Я не поняла, у них здесь что, театральный кружок?
– А вы тихо! – снова рявкнул Жора.
– Гражданка Кошкина, – поднялась Клавдия. – Почему вы хотели убить своего зятя Вадима Бережкова? Расскажите нам.
– Не расскажу! Что я дура, что ли, на себя наговаривать?
– Теть Наташ, а чо в самом деле, на фига убивать-то? – огорчался связанный Вадик.
– Ага! А что мне было делать? Ты-то бы сиганул куда-нибудь, и все. А у меня мечта! – выкрикнула Наталья и гордо отвернулась.
– Так-так-так… Очень хорошо… Давайте поговорим о вашей мечте, – мгновенно подключилась Клавдия.
– И ничего не так-так-так! Я же сказала – с вами я говорить не буду!
– А с нами? – в дверях стояла Аня.
Вместе с ней прибыли два дюжих молодца. А позади, из-за их спин, выглядывала Ирина.
– Ирочка! – кинулась Клавдия к родственнице. – Господи, ты живая! А худая-то какая! Но ничего, ты же все равно хотела вес сбросить…
– Клавочка, я еще как бы не совсем свободна… Ты что, в самом деле кого-то нашла? – боялась поверить Ирина.
– А как же! Садись вот в первый ряд и слушай. Катерина Михайловна! Уступите место заключенной!
Катерина Михайловна с сожалением покинула отвоеванное кресло и примостилась в уголке, на стульчике.
– Так я повторяю, – снова взяла в свои руки правление Клавдия. – Итак, подозреваемая Кошкина, какая у вас была мечта?
– Мам, пусть она с самого начала рассказывает, – тихонько посоветовала Аня.
– Значит, какая у вас мечта, нас пока не волнует, – сориентировалась Клавдия. – Давайте по порядку.
Наталья стрельнула глазами на пришедших и начала:
– Родилась я, между прочим, в небольшом городке, зато под самой столицей.
– Ты еще номер роддома вспомни, – пробудился Акакий.
Маменька приложила его тапочком, и он снова отключился.
– Продолжайте, здесь у нас… издержки производства голову поднимают, – махнула рукой Клавдия и снова обратилась в слух.
– Так я и говорю. Родилась и училась в том же небольшом городке. Там же и влюбилась. Его звали… Это тоже говорить?
– Вам что, трудно? – фыркнула Катерина Михайловна.
– Его звали Ерофей Едранцев.
– А вас? – ляпнул Жора.
– А меня куда? Я и не поступала даже. Нет, потом-то я поступила в ГПТУ учиться на парикмахера, а тогда просто работала. Работала и помогала Ерофею учиться. Мне мечталось, что когда-нибудь на известном фестивале ему будут вручать высокую премию, а я… я буду сидеть рядом и радоваться за своего мужа.
– Это за кого? – не поняла Клавдия.
– Ну за Ерофея же! Мне же хотелось, чтобы он меня замуж взял! А он чего-то не брал и не брал… Потом Лиза родилась, и он совсем со мной жить отказался. Но я понимала, он же талант! Ему мешают вечный шум, плач, пеленки и распашонки! И я решила уехать. А Ерофей, он тоже все понимал, мне даже предложил настоящее, выгодное место. «Ты, говорит, езжай в Сибирь, там с твоим столичным дипломом парикмахера очень неплохо устроиться можно». Я и уехала. Правда, хорошо устроиться не получилось, но ведь не пропали мы с дочкой…
– Вот гад, спихнул женщину с ребенком! Мерзавец, едри его! – крепко выругался Петр Антонович.
Наталья от возмущения часто-часто задышала и продолжала с еще большим пылом:
– И ничего он не гад! Он нам помогал! А потом я поехала на вечер встречи выпускников, это в прошлом году было, и встретила его. Он… он немножко постарел. Но это неудивительно: у него же такая работа! И еще интриги… Вы просто не представляете, какие вокруг него плетут интриги! Я уже говорила, что он жутко талантлив, да?
– Упоминали, – кивнула Клавдия.
– Ну и вот. Ему не дают ролей! И еще мне Ерофей говорил, там для него один сценарист специально сценарий написал, а злая интригантка-артистка отобрала его роль и сыграла сама. Ну конечно же, он начал пить…
– А может, он начал пить, а уже потом ему роли перестали давать? – слабо намекнула Клавдия Сидоровна.
– Ой, ну что вы бормочете? Вам никогда не понять тонкой творческой души!
– А вы поняли, да? – вклинился Жора.
– Конечно! – воскликнула Наталья. – Я же его любила! И я даже придумала, как ему помочь!
– По-моему, если человек алкаш, то деньги его только испортят. Он все пропьет, – проворчала Катерина Михайловна.
– Что б вы понимали! Это если алкаш. А если гений? И вот я придумала: надо найти деньги, уехать в Голливуд и открыть там свою киностудию. Я где-то читала, один артист такое сделал. Правда, потом его судьба никому не известна… Так вот… А в Голливуде никакие интриги не смогли бы до Ерофея дотянуться! У него было бы все – и деньги, и слава, и поклонники! А завистники бы все так и валились в обмороки! Да, в обмороки! Валились!