Парад павлинов
Шрифт:
— Не мне об этом судить, — осторожно ответила Чармиан.
Алтея рассмеялась.
— Неужели ты всегда такая правильная? — поинтересовалась она. — Знаешь, со мной тебе не стоит притворяться. Будь сама собой. Я надеялась, что ты расскажешь мне о Париже и о тамошней веселой жизни. Ведь Алекс держит меня взаперти!
— Не может быть! — воскликнула Чармиан.
— Может… В последний раз в Париже я вела себя не слишком осмотрительно. Мне встретился один симпатичный парень, нам было очень весело, но Алексу это не понравилось. — Она вздохнула. — Конечно, он считает меня ужасно невоспитанной. И не он один. Понимаешь, я родилась по ошибке. Мама думала, что после Алекса у нее больше не будет детей, поэтому мое рождение принесло больше неудобств, чем радости.
На этом месте раньше стояла наша вилла, а воспитывала меня гувернантка-англичанка. Мисс Смит никак не могла со мною справиться, и я бегала по всему острову с детьми рыбаков.
Тогда я редко видела Алекса, но я его обожала. А он считал меня надоедливой соплюхой. Потом он поступил в колледж… а вскоре наши родители умерли. — Ее подвижное лицо стало грустным, но тут же вновь оживилось. — Я утешалась тем, что убегала из дома и жила в рыбачьей хижине. Но Алекс вернулся, и все переменилось. Он пришел в ужас, увидев, что его сестра стала маленькой дикаркой. Мисс Смит уволили, а меня отправили в Женеву в закрытую школу, чтобы сделать из меня леди. Но было уже поздно. В Париже во время каникул я познакомилась с Луи, и он едва-едва начал знакомить меня с парижской жизнью, когда опять вмешался Алекс, Он сказал, будто я позорю семью. — Алтея невесело рассмеялась. — Я пообещала, что исправлюсь, но он все равно запретил мне ездить в Париж, чтобы я вновь не встретилась с Луи. Впрочем, он, конечно, уже забыл о моем существовании. А мне так надоела Гераклея! Я бы ничего не пожалела, лишь бы вырваться отсюда.
Девушка устремила вдаль мечтательный взгляд, и неприязнь в душе Чармиан сменилась сочувствием. Алтея была похожа на дикого необъезженного жеребенка, волнующегося в ожидании уздечки. «Алекс не знает своей сестры, — подумала Чармиан, — если считает, что роскошные тряпки и золотая клетка удовлетворят эту необузданную натуру».
— Теперь у вас будет много гостей, — заметила Чармиан. — Среди них наверняка найдутся интересные люди.
— Большинство из них — уже старички; только у таких есть деньги, — пожаловалась Алтея: — Хотя, возможно, среди гостей окажутся американцы, — оживилась она. — Больше всего на свете мне бы хотелось поехать в Нью-Йорк. Это, должно быть, удивительный город. В Штатах умеют жить; это молодая страна. Там нет никаких древних руин, на которые здесь разве что не молятся. А ты хотела бы туда поехать?
— Я никогда об этом не думала, — призналась Чармиан.
— Это страна женщин, — с воодушевлением продолжала Алтея. — Там они равны с мужчинами, там на них не смотрят как на бесплатную прислугу, как у нас. Они сами выбирают себе мужей и выходят замуж столько раз, сколько захотят… И никаких тебе браков по сговору, как в Греции.
Чармиан была немного озадачена. Буквально в несколько минут она узнала о детстве Алтеи, о ее воспитании, о ее любовных делах и преклонении перед Соединенными Штатами, а теперь еще и о ее взглядах на брак!
Она осторожно спросила:
— А вам уже выбрали мужа?
— Пока нет, но, насколько я знаю Алекса, он найдет мне какого-нибудь толстого преуспевающего бизнесмена, который обеспечит мне подобающее положение в обществе. Нужно мне это положение! Мне хочется приключений! — Она в сердцах хлопнула по подушке. — Ты сама не знаешь, как тебе повезло, что ты англичанка.
— Теперь знаю, — ответила Чармиан, которая раньше никогда об этом не думала. — Но ведь брат не выдаст вас силком за человека, который вам неприятен?
— Он может попытаться, — заявила Алтея. — И может сделать мою жизнь невыносимой, если я буду противиться его воле. Наши родители поженились по любви, и когда мама умерла от лихорадки, отец в буквальном смысле умер от горя. Он даже ничем не болел. Но Алекс совсем другой. Ты видела его шведскую овцу?
— Кого?
— Эту Петерсен. У нее есть шанс выскочить за Алекса. Он, конечно, не любит ее, но уж больно она ему подходит.
— Но не можете же вы знать… — начала Чармиан, полагая, что Алтея делает безосновательные выводы. Сама она никогда не сомневалась в чувствах Алекса к вдове.
— Думаешь, я ошибаюсь? — спросила Алтея. — Алекс никогда не женится по любви, просто не позволит чувству одержать верх над рассудком. К тому же, большинство его возлюбленных не подходят на роль жены.
От ответа на это замечание Чармиан спас стук в дверь, который Алтея сразу узнала. Она бросилась к двери с радостным возгласом:
— Это ты, Алекс?! Входи, дорогой!
Она распахнула дверь перед братом и, встав на цыпочки, чмокнула его в щеку. То ли она была незаурядной актрисой, то ли любила своего брата гораздо больше, чем говорила.
— Я не помешал? — спросил он, поцеловав ее в ответ. — У вас тут, наверное, задушевное обсуждение фасонов?
— Мы уже закончили. Проходи и присаживайся.
Алекс подошел к дивану, с неодобрением оглядываясь вокруг.
— Что сказала Чармиан о твоей обстановке?
— Она в восторге, конечно, — быстро ответила Алтея. — Чармиан вполне современная девушка. А ты, значит, зовешь ее просто по имени?
Алекс уселся на диван, раскидав подушки и вытянул ноги.
— Я все время забываю ее фамилию. Леон зовет своих девушек по именам, а Чармиан — прекрасное имя для манекенщицы, — беззаботно ответил он.
Чармиан почувствовала, что ей пора уходить. Она встала.
— Если вы больше ничего не хотите мне сказать, мадемуазель… — начала она, но Алтея остановила ее.
— Сядь, Чармиан. Я сейчас велю принести кофе… и пожалуйста, перестань называть меня мадемуазель. Меня зовут Алтея, и ты отлично это знаешь.
— Моя сестрица сторонница демократии, — усмехнулся Алекс.
— А ты — диктатуры, — парировала она. — Ты способен снизойти до двух юных особ и выпить с нами кофе?
Когда Алекс кивнул, Алтея взяла телефонную трубку и заказала кофе для троих.
Алекс поудобнее расположился на диване. На нем были обычные брюки и пуловер; Чармиан еще никогда не видела его таким доступным и простым.
— Как вам нравится Гераклея? — спросил он.
— Если вы имеете в виду отель, а я пока видела только его, то он великолепен, — ответила Чармиан, как всегда смущаясь под его пристальным взглядом.
— Но вы видели причал и горные склоны за ним, а это и есть вся Гераклея.
— Ты забыл деревню, — вмешалась Алтея. — Она возникла здесь задолго до причала, но ты предпочитаешь забывать об этом, потому что тамошние жители недолюбливают тебя.