Парад теней

Степанов Анатолий Яковлевич

— Пожрать от пуза. Сегодня даже позавтракать не успел. — Здесь не врал.

— Обедать будете? — Гренадер прощупывал клиента. — Есть дежурный обед…

Все-то он понимал про холуя и знал, чем приятно удивить того. Жестом фокусника вытянул из внутреннего кармана пиджака купюру стоимостью поболее дежурного обеда и протянул ее официанту:

— Это тебе за совет. А что мне внутрь забрасывать, еще подумаю. У окна меня усади.

Официант бережно, как больного, проводил его к столику. Отодвинул стул и поинтересовался ненавязчиво:

— Не надумали пока?

— А чем у вас знаменитый певец подхарчился?

— Так он не ел ничего! —

разочарованно сообщил официант.

— Принял, значит, свои пятьсот под ладошку и сделал ноги, — понял он все, как надо.

— Уж вы скажете! — восхитился недогадливостью клиента гренадер. — Он и не пил ничего.

— Не ел, не пил, — раздражился клиент. — Что же он тут делал?

— На субботу зал снимать приезжал.

— И снял?

— С его-то бабками!.. Снял, конечно.

— А у вас что, банкетный зал имеется? — спросил он так, чтобы официант понял, что этот и банкет заказать может.

— Имеется, у нас все имеется. Но он вот этот снял, в котором мы сейчас с вами беседуем. — Гренадер с гордостью осмотрел варварскую роскошь зала. А вам что, тоже вечерок для компании организовать надо?

— Мне надо, чтобы ты организовал мне пожрать. И побыстрее.

— Надумали что-нибудь? — вторично осведомился официант.

— Не буду я думать! — осерчал он. — Ты думай, чем меня ублажить.

— На какую сумму? — предусмотрительно спросил официант.

— Без ограничений! Действуй, — закончил он дружескую беседу. Теперь бы и уйти официанту, но требовалось уточнить некоторые детали:

— Напитки?

Сейчас бы для раскрепощения после напряженного — чет или нечет? ожидания неспешно спустить в желудок стаканчик-другой ледяной водочки и затаиться до тех пор, пока не распустится внутри мягко согревающая огненная роза. И любить, любить открывающийся после этого в своей невыразимой яркости и четкости окружающий тебя мир. Окно в зелень, скачущие пятна солнца на подвижных листьях, ослепляющие, скатертной белизной столы, тяжелый блеск ножей и вилок, цветастый платок, накинутый на настольную лампу… А потом мент-гаишник на дороге, и все в тартарары…

— Безалкогольные, — твердо решил он.

Собственно, с чего это взыграл? Ну, сабантуй у патриарха, ну, соберутся его гости. Но кто сейчас может гарантировать, что среди гостей будут Смирнов, Сырцов, Казарян со Спиридоновым, Кузьминский, Махов? Нет, еще не время для радостного раскрепощения. Не надо успокаиваться, надо беспокоиться.

* * *

Он беспокоился до середины субботнего дня. А в три часа пополудни перестал, потому что, небрежно прогуливаясь в ресторанных окрестностях, просек трех пареньков, делавших вид, что они то ли заблудились, то ли гуляют. Одного из пареньков он мгновенно узнал, отчетливо, как на крупном плане в кино, вспомнив это русопятое личико, виденное в магазине у Лесной сквозь оптический прицел снайперской винтовки.

Сырцовские ребята с курсов на охране объекта. В качестве практики. Он хорошо знал беззаботного авантюриста Сырцова, чтобы поверить, будто пареньков тот прихватил для свой личной безопасности. Парни будут охранять тех, за жизнь которых Сырцов беспокоится пуще, чем за свою.

Он перестал беспокоиться, ибо теперь беспокоился Сырцов.

В четверг, в тот день, когда хотелось водочки и когда так и не выпил, он, достойно пообедав и будто для моциона расхаживая вокруг, ненавязчиво поинтересовался входами и выходами гостеприимной ресторации. Входов, они же и выходы, было четыре: парадный для беззаботных толстосумов, окованная жестью двухстворчатая дверь на кухню, покатый люк-окно в продовольственный склад-подвал и хилое крылечко административной пристройки, железная дверь которой закрывалась (он в четверг дождался этой операции) в шесть часов вечера удалявшимися на отдых конторскими работниками во главе с пожилым господином (скорее всего, бухгалтером) на два сейфовых замка.

Три первых входа оставались открытыми вплоть до закрытия ресторана. И если что и будет охраняться, так они. Следовательно, надо войти в закрытую дверь. Один вопрос: есть ли проход из конторы в собственно ресторан?

В пятницу, когда смена знакомого официанта-гренадера не работала, он, выпивший, в поисках туалета позволил себе заблудиться в лабиринте ресторанных подсобок. Был проход из конторы, был! Патриарха не повели внутренними проходами только потому, что больно непрезентабельны они были. Коридоры (конторы и подсобных помещений) соединялись Т-образно, где коридор конторы был вертикалью, поддерживающей двустороннюю линию коридора ресторанного. В точке соединения находилась дверь, запиравшаяся на задвижку со стороны конторы. В тот же вечер он опробовал перспективные ключи к сейфовым замкам конторской двери. С совсем малой поправкой подобрал подходящие и, слегка их уточнив, свободно открыл железную дверь. И тут же закрыл ее.

Из главного коридора подсобок поворотом на девяносто градусов мимо собственно кухни следовал проход в гостевой зал. Этот проход предназначался для избранных, проход же для официантов был расположен зеркально, с другой стороны кухни, где были окна выдачи.

Итак, путь: через контору, поворот налево, поворот направо и в зал. Отход: из зала той же дорогой — поворот налево, поворот направо, пограничная дверь закрывается на задвижку, через железную дверь на крыльцо, с крыльца к забору, через малый лесок — и к джипу «мицубиси», который тайно уже притулился в кустах неподалеку от дороги, соединяющей два магистральных шоссе.

После первых его выстрелов вьетнамские друзья начинают поливать очередями из автоматов окна ресторана, отвлекая внимание и ярость охраны на себя. Вероятнее всего, что его чернявеньких прикончат сырцовские пареньки, но что делать, ему телохранители в ближайшем будущем не понадобятся.

У двери с задвижкой помещался запломбированный пожарный короб. Не «УЗИ», не скорострельный винчестер, не укороченный «АК» — ему для дела был необходим полноценный строевой «калашников» на большой магазин. Он удачно поместился в коробе рядом с алым наконечником скрученной пожарной кишки и под новой пломбой с пятницы же ждал серьезной работы.

В четыре часа, в шестнадцать ноль-ноль, большой зал закрыли и сводный отряд официантов, среди которых суетился и его знакомый, приступил к подготовке сабантуя. С безопасного расстояния Демидов в бинокль рассмотрел, что и как. Длинный стол тянулся от входа в зал к огромному, во всю стену, окну, через которое он и наблюдал подготовительную суету.

Во главе стола сядут великолепная Анна и патриарх, а желанные почетные гости вдоль стола сразу же за ними. От торца, обращенного к окну, до двери, из которой он выйдет, метров десять — двенадцать. Что ж, можно прямо из двери палить и поливать от пуза без всякой опаски промахнуться.