Парад всемирных выставок
Шрифт:
Лондон, 1862.
СТАЛЬНАЯ ПУШКА ОБУХОВА
Спустя одиннадцать лет после первой в Лондоне открылась новая Всемирная выставка. Расширился круг стран-участниц, число экспонатов увеличилось до 28 тыс., количество посетителей составило 6,25 млн. Уже меньше ощущалась разница в изделиях разных стран. Знакомство с продукцией других фабрик на предыдущих выставках отразилось -на товарах, национальные особенности в работе уступали общепринятым приемам.
На выставку принимались изделия промышленности,
Англия переживала период наибольшего экономического расцвета. Она первенствовала в металлургии, снабжала рельсами и машинами Европу, США, колонии и вывозила металла больше, чем его производила любая страна в мире. В судостроении она первой перешла от дерева к металлу, широко развернула строительство пароходов, и ее суда находили все более широкий сбыт во многих странах мира. Но «опьяняющий рост богатства и могущества», по признанию виднейшего представителя буржуазного либерализма И. Гладстона, распространялся только на имущие классы.
В мае 1862 г. на Всемирную выставку в Лондон приехали французские рабочие делегации из Парижа, Амьена, Лиона, представители рабочего класса Германии, Франции. Некоторые из них беседовали с К. Марксом.
Маркс получил предложение от венской газеты «Пресса» стать ее специальным корреспондентом на выставке. Поначалу он отказался от предложения ввиду больших расходов, связанных с посещением выставки. 28 апреля 1862 г. он пишет об этом Энгельсу: «Что за фантазия у этих немцев! Я должен ему (редактору. — Н. М.) прислать статью об открытии выставки, которая, вместе с сезонным билетом, необходимым для этого, и костюмом, который мне пришлось бы приобрести, а также всякими другими побочными расходами, обошлась бы мне по меньшей мере в 10 гиней...»
Летом того года семья Маркса испытывала острую материальную нужду. Женни Маркс тщетно пыталась продать что-нибудь из библиотеки мужа. Лишь с помощью Энгельса удалось погасить часть долгов, и 19 августа Маркс пишет в правление Всемирной выставки письмо, в котором просит прислать репортерский билет для посещения выставки, ибо «вследствие других занятий я только теперь смогу взяться за это дело».
В ответ правление предоставило Марксу 27 августа постоянный пропуск для свободного посещения выставки в качестве корреспондента газеты «Пресса». Первый раз на выставку Маркс пришел с семьей. Начал осмотр с промышленного отдела. Он тогда интересовался технологией металлов, посещал лекции, делал множество выписок. В эти годы он вел активную работу над экономическими рукописями — первоначальным вариантом «Капитала». На выставке Маркса интересовала каждая деталь, и прежде всего новинки техники.
Позже, в 13-й главе 1-го тома «Капитала» он приведет пример: «Одна американская машина для изготовления бумажных пакетов, показанная на Лондонской промышленной выставке 1862 г., режет бумагу, смазывает клеем, фальцует и производит 300 штук в минуту. Весь процесс, который в мануфактуре разделен и. выполняется в известной последовательности, здесь выполняется одной рабочей машиной, которая действует посредством комбинации различных орудий».
Летом 1862 г. посетил выставку Ф. М. Достоевский, впервые выехавший за границу. Сильнейшее впечатление на писателя произвел современный «Ваал», как он называл Лондон. В «Дневнике писателя» отмечено: «Я был в Лондоне всего восемь дней... Все так громадно и резко в своей своеобразности... Этот день и ночь суетящийся и необъятный, как море, город, визг и вой машин, эти чугунки, проложенные поверх домов (а вскоре и под домами), эта смелость предприимчивости, этот кажущийся беспорядок, который в сущности и есть буржуазный
Но эта победа буржуазности не восхищает Достоевского. Он всей душой ненавидел и считал главным врагом России и всего мира буржуа во всех его разновидностях. Писатель в «Зимних заметках о летних впечатлениях» нарисовал потрясающую картину Лондона, где увидел не только парадную сторону английской столицы.
Выставку посетил известный русский педагог В. И. Водовозов, так выразивший общее впечатление от нее: «Всемирное богатство лондонской выставки истомляет и зрение и внимание непривычного посетителя; в голове образуется пестрый хаос предметов и звуков, из которых без связи выдаются: то блестящая пирамида, означающая количество золота, добытого в Австралии, то армстронгова пушка, или маячный фонарь, весь в сиянии бесчисленных призм и зеркал, то звон колоколов вместе с игрою органов и говором шестидесятитысячной толпы, которая, не производя тесноты, теряется в огромном пространстве здания».
На выставке 1862 г. все еще господствовали паровые двигатели: стационарные машины и котлы, локомотивы и локомобили, а также тепловоздушные и газодвигательные машины.
Инженер-технолог Н. Ф. Лабзин сообщал, что на выставке никаких совершенно новых механизмов, еще неизвестных, не нашлось. Но встречалось довольно много улучшений по упрочнению конструкции машины, более точному выполнению работ и увеличению ее производительности. Это привело инженера к опрометчивому заявлению: «Без сомнения, в наш век, век таких громадных успехов машинного дела трудно ожидать еще чего-нибудь нового, которое могло бы сделать переворот в промышленном мире». А через несколько лёт появились электродвигатели, и век пара начал стремительно уступать место новому виду энергии.
Русских машин на выставке было мало. Лишь по классу земледельческих машин и снарядов имелось шесть экспонатов, в том числе железный сошник от Оренбургского казачьего войска. Крепостной строй России препятствовал использованию достижений науки и техники, обрекая страну на экономическую отсталость. Недаром в 1862 г. доля России в мировом промышленном производстве составляла только 1,7%.
Всего русских экспонатов в промышленном отделе было 585, из них 305 удостоились отличия, а именно 177 медалей и 128 похвальных отзывов. Такое выгодное соотношение числа присужденных наград к числу экспонатов имели лишь немногие государства — только Австрия и Бельгия в этом отношении были впереди России. И все-таки русская промышленность была представлена на выставке преимущественно сырьевыми продуктами — 98 медалей и почетных отзывов получено за них.
Знаменитый критик В. В. Стасов выразил неудовлетворение выбором русских экспонатов и их расположением: «И вот, вся эта выставка, печально составленная, печально разложенная и развешанная, сатира на наши необозримые богатства, на наши бесконечные силы, теснилась в одном из узких поперечных двориков выставки, сжимая еще более свое узкое пространство неловко и невпопад поставленными столами».
Русская экспозиция выглядела беднее, чем могла бы быть, и тем не менее многие экспонаты привлекали внимание посетителей. В отчете распорядительного комитета отмечалось: «Русское отделение выставки было украшено произведениями, которым равных по роскоши и богатству не было ни у одного народа. В течение шестимесячного открытия здания выставки тысячи зрителей толпились ежедневно кругом великолепных изделий из яшмы и порфира, а равно и мозаичных работ, выдвинутых по главному нефу впереди Русского отделения; подробным описанием их наполнялись столбцы английских и других иностранных журналов; изображения их появились на страницах лучших европейских иллюстраций».