Парадайз.ru
Шрифт:
Но ты отказываешься от всего этого! Ради чего? Ради грошовой зарплаты заводного солдатика и амбиций кремлевских психопатов?
– Платон Евгеньевич, прошу вас, пойдемте… Нам пора.
– Конечно, пойдем! Иначе ведь ты можешь применить силу, или как ты там сказал… «заставить меня выполнить любое требование». Очень хорошо! Пошли, Богданов, пошли, дорогой.
Они вышли из кабинета и направились к лестнице.
Вознесенский шел впереди, Сергей – сзади и чуть справа.
– Россия задыхается от тоталитаризма. Президент Рябов, который спятил ещё у себя в армии, пляшет под дудку госмонополий и своры миллиардеров, которые даже по-русски не говорят. Продали уже почти всю нефть, весь газ, теперь продают уран и прото-изотопы.
А люди, как всегда, живут в клетушках, питаются дешевым генномодифицированным кормом из фосфатов и засыпают возле телевизора под сказочку о своей «великой роли в мировой истории»! Богданов, ты совсем ослеп? Или что, живя в Москве, в офицерском поселке, ты ощутил себя элитой? Да знаешь, кто ты?!
– Платон Евгеньевич, пожалуйста, не надо тратить силы на все эти слова. Мы уже почти пришли.
– Я построил этот Остров для русских людей, которые впервые в истории стали свободными. Не я, а они – истинные хозяева нашего уютного дома. А ты хочешь запустить крыс, которые разрушат и загадят всё это, расправятся со всеми, кто посмел…
– Вы совершенно напрасно драматизируете. Никто не собирается ничего разрушать.
Поднявшись на десятый уровень, они подошли к стеклянным дверям зала, в котором находился реактор. Как и в прошлый раз, Сергей ощутил головокружение и шум в ушах.
– Платон Евгеньевич, остановитесь на секундочку.
– Ну, что тебе ещё?
– Сейчас мы зайдем внутрь. Пожалуйста, не пытайтесь совершить какой-нибудь необдуманный поступок – я начеку, и реакция будет очень жесткой. Давайте закончим всё адекватно и спокойно, хорошо?
Вознесенский не ответил и, толкнув дверь, молча прошел в зал.
Сергей последовал за ним.
Остановившись возле компьютера, Вознесенский снял с шеи висевший на цепочке брелок и вставил его в разъем.
«Система загружается. Ждите».
– Да уж… Система доступа у нас, и правда, хороша. Ключик, биометрия…
«Система активирована. Пожалуйста, завершите авторизацию».
– Как говорится – на все случаи жизни, – Вознесенский прижал указательный палец к пластинке сканнера и оглянулся на Сергея. На лице его была улыбка.
– Абсолютно на все. И даже на такой.
В эту секунду Сергея как будто очень сильно ударили поддых: он почувствовал резкую боль в груди и внезапное удушье, настолько сильное, что потемнело в глазах.
Уже падая на пол и теряя сознание, он услышал, словно сквозь вату, глухие слова Вознесенского:
– Надеюсь, у тебя здоровое сердце…
37
Очнулся он от ощущения того, что его куда-то везут.
Открыв глаза, Сергей обнаружил себя привязанным к креслу. Вместо веревок был использован обыкновенный скотч, а также тот самый трос, с помощью которого некоторое время назад он поднимал Вознесенского.
Сам Вознесенский шел позади и катил кресло, в котором сидел Сергей. Они двигались по коридору десятого уровня, по всей видимости, в направлении лифта.
Достигнув лестницы, Вознесенский обхватил кресло сзади двумя руками и стал осторожно спускать его вниз по ступеням. Через несколько минут они уже были в коридоре уровня девять.
Сергей пошевелил головой и внезапно закашлялся.
– Очнулся, герой?
– Что это было?
– Ничего особенного, так, шоковый разряд для чужаков. Секьюрити систем.
– Куда вы меня везете?
– Как – куда? В комнату утилизации, куда же ещё?
– Вы что, решили меня убить?
– Шучу. Мы с тобой едем на экскурсию. Не беспокойся, нам осталось совсем недалеко.
– Куда?
– Посуди сам. Я – категорический противник убийства и, вообще, любого насилия. Тем более что ты спас меня и, тем самым, спас весь Остров. Но после нашего с тобой разговора, мне никак нельзя тебя отпускать, сам понимаешь. К тому же, я не умею водить вертолет.
– И что теперь?
– Ничего. Судя по всему, в твоей голове полно всякой дряни, а мне вряд ли удастся доказать тебе полный идиотизм того, что ты пытаешься сделать. Поэтому я попробую попросить поговорить с тобой одного моего друга. Он гораздо умнее меня и, кроме того, прекрасно умеет убеждать собеседника.
– Я догадываюсь, кто он. То есть вы хотите меня зомбировать?
– О нет! Метод нейрогенного кодирования, который применяется у вас на Лубянке, слишком ненадежен, как и любое кодирование. Кроме того, он подл, так как осуществляется на уровне подсознания. Когда я говорю «убедить», то имею в виду именно процесс добровольного убеждения, а не гипноза.
– Промывание мозгов – не менее гнусная процедура, чем гипноз.
– А кто тебе сказал, что я собираюсь промывать тебе мозги? Я просто хочу попросить Нго-Хэ, чтобы он показал тебе истинную суть вещей. Больше ничего. А выводы, я уверен, ты сможешь сделать и сам.
– Так его зовут Нго-Хэ?
– Да кто его знает, как его зовут… Во всяком случае, это слово возникло у меня в голове в тот момент, когда я первый раз увидел его.
– А вдруг он не захочет ничего показывать?
– Если не захочет, я оставлю тебя у него «в гостях», а сам попробую поискать на этажах что-нибудь съедобное. Несмотря на мое весьма улучшенное здоровье, я уже давно испытываю желание поесть.
Они остановились у входа в ту самую комнату со стеклянными дверями, в которой Сергей ещё не так давно наблюдал Гостя возле гальванической ванны.
– Вы действительно чересчур бодро выглядите для человека, который десять дней ничего не ел.
– Скоро ты узнаешь и об этом. А сейчас посиди, я схожу, посмотрю, здесь ли он.
Вознесенский вошел в зал, оставив Сергея в коридоре.
Как только он скрылся за нагромождением предметов, Сергей предпринял попытку разорвать скотч, сначала на подлокотниках, затем внизу у основания кресла, где были привязаны ноги.