Парадигматик
Шрифт:
– Ну что, приедут?
– Сергей сегодня с девушкой, - тоном отличницы, отвечающей у доски, сказала она.
– а Федор подъедет вечером на Чистые, - и стукнула пару раз длинными ногтями по столику.
– Понятно, – последовал кислый ответ.
Девушка в зеленом улыбнулась и посмотрела на всех, улыбнулась еще шире, потом улыбнулась еще немного шире и сказала:
– Скоро сессия. Что делать – прямо даже не знаю.
– Да уж, сессия. Выгонят меня, – развел руками громкий Кирюха, по-детски радостно улыбаясь.
– Не говори глупости, никого не выгонят, – успокоила его девушка в зеленом.
– И тебя,
– Видела я сережину девушку. Ну ничего особенного. Лучше бы с нами посидел, интересно бы время провел, пообщались бы.
– Да все ее видели, девушку. Не ты одна, – ответил ей парень, любивший странно смотреть на приятелей и приятельниц, и странно посмотрел на нее.
– Да, да, – быстро согласилась девушка в фиолетовом. – Я к тому, кого бы еще позвать?
Все студенты вдруг замолчали. Они доставали мобильные телефоны.– Что? Увлекательно? – спросил меня человек в сером плаще и выпустил густой клуб дыма… когда дым начал рассеиваться, я заметил, что столик за его спиной заняли трое полных мужчин лет сорока пяти в повседневных деловых костюмах.
– Нет, скорее отвлекательно. Мешает сосредоточиться, – ответил я и понял, что радуюсь возвращению к беседе с ним после погружения в мир студенчества, погружения в самые счастливые, насыщенные, интересные годы жизни, когда столько невероятного общения вокруг! Да, я радовался возвращению к беседе со странным человеком в сером плаще.
– На чем же это мешает вам сосредоточиться? На остывшем кофе и сандвичах? – и в этот момент я увидел, что чашка и тарелка перед ним пусты.
– Зачем вы сели рядом с этой шумной компанией, ведь мы могли устроиться в углу? – проигнорировал я вопрос.
– Я их просто не заметил.
– Как можно не заметить их. Посмотрите, как их много. И шумят они прилично. Они, кажется, не умеют говорить тихо.
– Машины тоже не умеют ездить тихо, однако вы мало внимания обращаете на них, когда гуляете по городу. Вы много ходите по городу в любое время года. Смотрите, воробьев на тротуарах, ветках и козырьках палаток очень много. Всегда. И все они одинаковые. И вы их не замечаете. Почему же вы замечаете… это явление природы?..
Я собирался с мыслями, чтобы ответить ему, но он после паузы продолжил говорить, и презрения ко мне я уже не слышал в его голосе:
– У меня даже есть подозрение, что это явление, где бы вы ни встретили его: в кинотеатре, за городом на пикнике, в кафе, в ночном клубе «Пристанище красного мотыля» или на скамейке в уютном дубовом парке посреди города с пивом и сухариками, – где бы вы ни встретили это явление, вы имеете дело не с уникальными, притом безмерно схожими единицами, а с проекциями единой сущности. Эту сущность можно было бы назвать богом юности или покровителем студентов. Какое название вам больше нравится?
– Ни одно, – отомстил я. – Лучше назвать его… коровьим выменем, – я порядочно удивился тому, что сорвалось у меня с языка.
Человек в сером плаще подавился дымом и закашлялся. Я, было, взялся расправляться с кофе и сандвичами, но за клубами дыма вдруг увидел что-то странное, заставившее меня снова отложить еду. Те трое мужчин… что-то произошло с ними. Только что они были не в такой дорогой одежде, не были такими толстыми и выглядели моложе лет на десять. К ним подошел сутулый официант и что-то коротко сказал.– Интересно послушать? – бесцветным голосом спросил мой собеседник, внимательно изучая свою трубку.
– Пожалуй, – не стал скрывать я.
– Тогда возьмите себя левой рукой за левое ухо и потяните мочку в сторону.
Я пришел в немую ярость…– Не смотрите на меня так, я не шучу. Вот увидите.
На меня напала сонливость и апатия. Ничего не хотелось. Весь шум кофейни как бы отодвинулся вдаль… Дунул прохладный ветерок. Я вздрогнул и схватил себя за плечи… Нет, одеяла на мне не было. Я взялся за мочку уха и потянул в сторону, потянул еще и еще. Ухо вытягивалось, я почувствовал, как мочка в моих пальцах становится толще… продолжал тянуть.
– Все, все, хватит, – сказал мой собеседник. – Вполне достаточно.
Я ощупал свое ухо ладонью. Оно было размером, по крайней мере, с большой лист лопуха.
– Вы знаете наши условия, господа? – услышал я трескучий голос. Это говорил сутулый официант. – Блюда оплачиваются, как только я ставлю их на стол, а не в конце. Услуги также.
– Да, мы знаем, – нетерпеливо ответил мужчина в голубом костюме, белой рубашке и красном клетчатом галстуке. И мы готовы сделать заказ. Да, господа? – он посмотрел по очереди на своих товарищей поверх прямоугольных очков.
– Да, мы готовы, – подтвердили в один голос они. Один из них, в коричневом костюме, кремовой рубашке в легкую косую полоску и монотонном густо-оранжевом галстуке, поставил на стол большой кожаный портфель.
– Я внимательно слушаю вас, господа, – сказал официант и раскрыл блокнот.
– Мне принесите, пожалуйста, заплесневевший обветренный кусочек баклажана, – сделал заказ мужчина в голубом костюме.
– Мне горсть рыбьих костей, – попросил мужчина в коричневом костюме.
– Каких, – нашел нужным уточнить официант?
– Слегка обглоданных, трехдневной давности.
Третий мужчина, в сером полосатом костюме, светло-фиолетовой рубашке и полосатом же галстуке оттенков синего цвета, задумчиво посмотрел на официанта, сощурив глаза, и сказал после долгой паузы:
– Мне, пожалуйста, еле теплой воды с накипью в хрустальном бокале, триста тридцать два миллилитра.
…тонкий дымок поднимался из трубки моего собеседника… Официант вернулся удивительно быстро и принес на идеально чистых фарфоровых тарелках в точности заказанное. Мужчина в голубом костюме достал из внутренних карманов пиджака по очереди три больших тускло-зеленых пачки и положил на поднос официанта. Мужчина в коричневом расстегнул портфель, выложил на поднос две значительно более толстых пачки и кивнул мужчине в сером костюме. После этого он сказал: