Парадиз–сити
Шрифт:
Он похолодел, когда в следующую секунду у него за спиной раздался женский голос:
— Одна пуля из твоей пукалки — и три моих у тебя в затылке.
— Но сперва сдохнет коп, — огрызнулся Берц, — можешь не сомневаться.
— А ты в ту же секунду последуешь за ним, — проговорила Дженнифер Фабини. — Хочешь получить пропуск в мир иной — стреляй.
Не отрываясь от прицела, Берц потер пальцем краешек спускового крючка. Ло Манто был перед ним как на ладони. Пуля легла бы точно «в десятку». Он высвободил левую руку, положив винтовку на край крыши, но все равно продолжал целиться. Одновременно Берц осторожно полез в нагрудный карман куртки, пытаясь зацепить пальцами рукоятку 9-миллиметрового пистолета, который щекотал грудную клетку с правой стороны. Наконец, он оторвался
* * *
Ло Манто метался посередине улицы, уворачиваясь от пуль. В обеих вытянутых руках он держал по пистолету. Джон Рамми заходил справа; Элмо Сталли приближался слева, на всякий случай прячась время от времени за припаркованные машины. В совокупности вся троица выпустила более сорока пуль, но ни одна не достигла цели. Человеческая плоть пока оставалась в целости и сохранности. Так обычно бывает в ожесточенных перестрелках с участием нескольких человек. Ло Манто знал, как никто другой: попасть в бегущую цель, да еще когда все вокруг шумит и движет–ся, можно лишь при большом везении. От умения тут мало что зависит. Невозможно ни прицелиться как следует, ни сосредоточиться на выстреле, ни привести окружающую обстановку хоть в какой–то порядок. Подобные схватки — это не что иное, как организованный хаос на фоне городского пейзажа. Делая ставку на то, что его пуля поразит мишень, стрелок чаще всего проигрывает.
Рамми палил так, будто пострелять ему больше не доведется ни разу в жизни. С его стороны буквально катился шквал огня, и, надо признать, пули ложились все ближе к Ло Манто. Сталл и вел себя более терпеливо: перебегая от одной машины к другой, он делал всего один выстрел. Его целью было добраться до точки, с которой он сможет поразить противника наверняка. Ло Манто отбросил второй с опустевшей обоймой ствол 38-го калибра и взялся за пистолет 9-го. Новая огневая мощь требовалась ему, чтобы покинуть центр улицы и пробиться к калитке, за которой открывался вход в квартиру на первом этаже. Прикрытием ему должен был послужить ряд жестяных мусорных бачков.
— Прикрой меня! — проорал Сталли из–за капота «Бьюика», обращаясь к Рамми. — Дай замочить гада!
— Мы загнали его в угол! — крикнул в ответ Рамми. — Никуда не денется! Можем насесть на него. А можем и подождать — посмотрим, куда он теперь побежит.
— Отвлеки его, — скомандовал Сталли, понизив голос и изъясняясь больше жестами. — Попробую зайти на него справа.
Между Рамми и Сталли с оглушительным грохотом упал мусорный бачок. Рамми, вздрогнув всем телом, два раза нажал на спусковой крючок — скорее инстинктивно, чем по необходимости. Сталли отшатнулся назад и упал на землю. В глаза ему ударило солнце. Сделав рывок от входа в квартиру на первом этаже, Ло Манто легко вспрыгнул на капот «Шевроле» и выстрелил сверху из 9-миллиметрового в Рамми, вогнав тому две пули в правую ногу. Слева находился Сталли, который, придя в себя, поднял пистолет и начал целиться Ло Манто в спину. В первый раз он промазал. Вторая пуля попала в цель. Раздался противный звук, словно лопнул мягкий пузырь.
Разорвав кожаную куртку, пуля задела верхушку левого плеча Ло Манто. Толчок был силен настолько, что его отбросило и прижало к стволу чахлого дерева. На ногах устоять не удалось — пришлось встать на одно колено. Он нацелил свой 9-миллиметровый на Сталли и выпустил три последних патрона, остававшихся в обойме. Стрелок резко вскрикнул. Значит, по меньшей мере одна достигла цели.
Ло Манто лежал у дерева. Кровь, стекая по руке, орошала сухую грязь. Он на несколько секунд закрыл глаза, уверенный, что оба стрелка скоро поднимутся на ноги, чтобы прикончить его. Сделав глубокий вдох, Ло Манто открыл глаза, и тут сзади на него надвинулась
— Зацепило? — участливо спросил Пит Росси.
* * *
Мифо включил первую передачу и тронулся с места. Пока неподалеку от него бушевали страсти, он изнывал от безделья, но теперь, по его расчетам, было самое время наехать на раненого копа из Неаполя. Путь впереди был прям и чист. Оставалось только миновать перекресток, после чего его разгоряченный «Мустанг» метнется влево, вскочит на тротуар и собьет Ло Манто, прислонившегося к дереву. К этому моменту нужно развить скорость не менее 60 миль в час[35]. Если и не собьешь его насмерть, то наверняка покалечишь как следует и оставишь без сознания. А там по нему, готовенькому к употреблению, сработает снайпер с крыши. Самому же Мифо после свидания с Ло Манто останется соскочить с тротуара, съехать круто вниз, взять курс на экспресс–шоссе Мейджор—Диган. И свободен! План такой, что не подкопаешься — предусмотрено все до мелочей.
Приближаясь к перекрестку, Мифо переключился на вторую передачу. Он поддал газу, увеличив скорость до тридцати миль. Все вокруг было спокойно — вроде бы ни одной машины ни с какой стороны. Включил третью и, не сбавляя хода, уже готов был отпустить сцепление.
Он услышал грузовик службы почтовой доставки Ю–пи–эс, прежде чем увидел его.
Этот проклятый грузовик несся на него невесть откуда очертя голову. Двигатель ревел как бешеный, из трубы поднимался белый дым. Грузовик врезался в бок «Мустанга» с такой силой, что легковушка впечаталась в стальную опору эстакады метро. От двойного столкновения машина преобразилась. Ее перед стал похож на музыкальную шкатулку, раздраконенную хулиганом ребенком. На неприлично обнаженном двигателе заплясали язычки пламени, повалил бурый дым. Мифо оцепенел за рулем, прижатый к спинке сиденья подушкой безопасности. Она мешала ему дышать. Правый глаз разбит, нос сломан. Плюс осколок стекла, вонзившийся в шею с правой стороны. Голова раскалывалась от боли и заваливалась влево, ища опору в искореженном металле. Похолодевшее тело начинало корчиться в судорогах. В широко открытых глазах стояли слезы, смешанные с кровью.
Водитель грузовика вылез из–за руля и степенно подошел к тлеющему «Мустангу» Мифо. Не обращая внимания на завывание сирен и раздающийся со всех сторон визг тормозов, он принялся внимательно вглядываться внутрь разбитой машины. И встретился взглядом с умирающим киллером.
— Потерпи, через несколько минут все кончится, — заверил Сэл Фабини. — Хотя ты, наверное, и сам знаешь. Небось не одного такого видел.
— А ведь неспроста это, — просипел Мифо. — И работаешь ты не на Ю–пи–эс. Я и таких, как ты, тоже немало на своем веку повидал.
— Вообще–то, проще было бы тебя пристрелить, — признался Сэл. — Но сам ты этого не любишь. Предпочитаешь делать дела другим способом. Вот я и подумал, что надо бы создать тебе более привычные условия.
— И во сколько же это им стало? — поинтересовался Мифо. — Сколько тебе заплатили?
— Ни цента, — ответил Сэл. — По правде говоря, неприбыльное это для меня дельце. Одни убытки. Взял, понимаешь, у дружка грузовик Ю–пи–эс на время, а для чего именно, не сказал. Смотрю вот теперь на него и думаю: ремонт тысяч в шесть обойдется, не меньше. Но ничего. Ремонт — за твой счет. Виноватым–то все равно тебя признают.
— А это еще с какого хрена? — удивленно прокашлял Мифо. Кровь уже бежала из обоих уголков его рта, на губах пузырилась пена.
— Так ты же знак «стоп» проскочил вон на том углу, — качнул головой в сторону Сэл Фабини. — А это грубое нарушение правил дорожного движения, насколько я их помню.
Он смотрел на Мифо несколько минут, бесстрастно наблюдая, как жизнь покидает тело убийцы. Потом с тем же спокойствием Сэл Фабини отвернулся и зашагал к ступенькам, ведущим на платформу станции метро. Пора было возвращаться домой.