Парадокс Глебова
Шрифт:
При голосовании в Совете право решающего голоса имел и Генеральный Проблематор, внимательно анализирующий ход обсуждения…
… К нашему приходу Главный зал полон. Нас встречают восторженными возгласами, и лес рук приветствует жителей Земли.
Члены Совета заняли места в первых рядах амфитеатра, а на круглом возвышении возле торшера сели Ган и мы.
Несмотря на высокий параболический потолок, с которого можно «спрыгнуть на парашюте», как пошутил Шелест, акустика была отличная. Впрочем, и радиоусилители автоматически регулировали силу звука. Основание зала вогнуто — похоже, будто мы вошли в колумбово яйцо.
— Дорогие
Девятьсот девяносто девять Гаянцев поднялись и склонили головы. У каждого на левом плече брошь— отличительный знак (он же миниатюрный кибернетический секретарь!) члена Совета.
— … и тех, кому сегодня посчастливилось быть здесь.
Поднялся весь зал. Ган сделал знак, все уселись, и воцарилась тишина.
— Разрешите представить вам и наших гостей…
… После того как мы были представлены поочередно, Ган продолжал:
— Мы не раз спорили о том, как могут выглядеть жители других планет. Некоторые ученые и их собратья — писатели-фантасты — полагали, что человек Неизвестной планеты многорук или многоног, по-своему наделяли его невероятной внешностью. Вам известно мое мнение… Я допускал и допускаю, что на Неизвестной планете возможны обитатели совсем неожиданного для нас вида. И все же это будут только Разумные Существа! Но если где-то во Вселенной есть люди — они обязательно подобны нам. Человек неповторим, сопланетники! Разум — да. Он может принимать различный физический облик, это «его дело». Но Человек — одно из основных разумных творений природы, — сопланетники, будет схожим везде. Теперь, когда гости с Земли находятся в нашем дружеском кругу, в сказанном сомневаться нельзя. Я объявляю открытым самое замечательное заседание Народного Совета и прошу гостей предложить оптимальный вариант нашей встречи.
— Дорогие ани, — встал Шелест. — Мы уже знали, к кому летим, знали вашу историю, немножко — быт, знаем ваш язык… И все же сам факт благополучного прилета на Гаяну и обилие впечатлений грозили захлестнуть нас… Мы благодарны долгожителю Ле, разработавшему своеобразную «психологическую защиту», сумевшему постепенно и просто приобщить нас к вашей жизни… Я волнуюсь, ани, да еще не отличаюсь ораторскими способностями. Я согласен с долгожителем Ганом, могу лишь добавить… Общеизвестно, что по своим размерам человек является средним между атомом и нашей (или вашей, все равно) солнечной системой. Может быть, ани, мы с вами «среднее» возможных форм разумной жизни?..
Слова Шелеста были встречены одобрительно и особенно понравились Гану.
— Вы старше нас, ани, не только астрономически, но и в смысле общественном… Мы это понимали и почему-то побаивались, что высокая техника преобразит вас внутренне, заглушит простое, человеческое… Оказалось не так. Техническая, материальная обеспеченность позволяет человеку именно быть самим собой, развить в себе лучшее, что в нем есть… Наша история пока еще полна трагедий. Есть войны, социальное неравенство, тяжелая жизнь. Мы честно расскажем вам, а кое-что и покажем, правдиво и, так сказать, не преодолевая «барьера скромности»… Вы поймете, почему так дороги землянам имена Маркса, Энгельса, их продолжателя, основателя первого у нас свободного государства — Ленина и многих других. Посмотрите фильм «Земля», снятый специально для вас…
В зале погас свет, на высоком куполе вспыхнули четыре огромных экрана и под звуки Первого концерта для фортепьяно Чайковского в исполнении Вана Клиберна диктор, говоривший на недурном гаянском языке, объявил:
— Земля… Она находится от вас на расстоянии ста световых лет. Мы послали к вам четырех своих сынов, которые доставят вам подарок — нашу энциклопедию, и многое расскажут сами. Вот как выглядит Земля с нашего естественного спутника — Луны… А сейчас — с космической станции… С самолета… И вот мы с вами, ани, приземляемся… Московский аэропорт. Пересядем в автомобиль… Москва! Отсюда мы и начнем ваше знакомство с планетой. Дворец Советов. Статуя Ленина — величайшего человека на Земле. Его Мавзолей. Он сам… Его жизнь и творчество настолько связаны с прошлым и будущим народов нашей планеты, что, рассказывая о нем, мы тем самым расскажем о Земле, какой она была и какой стала.
Фильм длился три часа…
4
Трибуны для выступающих не было. Желающий говорил с места, не вставая, а радио доносило каждое его слово в самые отдаленные ряды.
Сперва разговор шел о судьбе гаянских галактических экспедиций, достигших Земли, и нам задали много вопросов. Дополняя друг друга, мы удовлетворили законный интерес присутствующих. Затем один из долгожителей попросил нас рассказать о себе. Была удовлетворена и эта просьба.
И только после началось обсуждение предложений членов Совета. Их оказалось немного: вся планета знала о нас еще из репортажа Хоутона. Сегодняшняя встреча и фильм «Земля» дали Гаянцам представление о вероятном характере и объеме работ по изучению привезенных нами материалов. Существенно облегчило все дело то, что энциклопедия Земли была составлена на гаянском языке.
Совет решил: Построить в Тиунэле здание «Земля» и экспонировать в нем разделы энциклопедии в виде моделей, макетов, картин, снимков и живой флоры и фауны для общедоступного обозрения. В этом же здании разместить Институт Земли; его руководителем назначить Элу, жену Гана.
Покинув Дворец Человека, мы, по просьбе Гана, прошлись по столице. Теперь считалось, что все мы знакомы друг с другом, и к нам подходили, приглашали в гости. Кто-то из сопровождающих корреспондентов запросил счетный центр и получил комичный ответ: чтобы посетить тех, кто уже пригласил нас с разных концов планеты, нам придется затратить ни мало ни много 73 года, если каждый визит «обойдется» нам в один час!
Разумеется, на ходу, да еще на веселой прогулке серьезных вопросов не задают — так поступали и тиунэльцы. Заметный интерес вызвали у всех… наши галстуки. Хоутон воспользовался удобным обстоятельством, снял свой «ошейник», показал его нехитрое устройство и, объяснив, как надо им пользоваться, подарил его первому попавшемуся юноше.
Ужинали мы у Гана и снова улетели во Дворец Человека.
Дворец полон и вечером.
— Вот вам и новая мода, завезенная с Земли! — сказал Боб, когда мы вошли в зал.
В самом деле многие мужчины украсились… галстуками всех цветов и оттенков.
— Славные ребята, — похвалил Боб. — И узлы завязали правильно… Как я учил! — горделиво напомнил он.
Нам забронировали места в первом ряду. Глубокие кресла управлялись шариком в правом подлокотнике и принимали желаемое положение. Если же вдавить шарик — оно бесшумно опускалось под пол, и вы могли выйти, никому не мешая, в фойе под зрительным залом.