Парадокс параллельных прямых. Книга первая
Шрифт:
Тысячей дико орущих кошек, бешено раздирающих его когтями!
Возможно, от этого он мог бы сойти с ума.
Возможно, он уже сошел с ума. Опрокинулся за ту грань, где старая, веками стоящая на этом месте стена дома вдруг задрожала и истаяла, превратившись в серую бесконечную ленту, за которой бесшумно дышала Сена.
Глава 2
– Жан! Ты меня слышишь?!
Постепенно до него дошло, что его изо
– Да очнись же! – прекратив трясти, девушка залепила ему пару пощечин и опять вцепилась в плечи, – ты знаешь, куда теперь идти?… Ну же!! Налево или направо?
– Что это было?!
– Куда? Ты знаешь, где мы находимся? Ты должен знать! Да посмотри же!!
– Прекрати меня трясти!
Он отмел её в сторону, качнулся вперед и обеими руками упал на парапет. Перед глазами зарябила вода.
– Что это?
– Набережная. Куда нам? Если мы не успеем уйти, то нас найдут! Я больше не могу!.. – она панически прижала руки к горлу, – я больше ничего не могу!!
– Тихо! – ещё не понимая ничего, кроме того, что девушка в панике, он схватил её за плечи и крепко притиснул к себе, – тихо!! Всё хорошо… всё просто отлично…
Теперь, когда она, наконец, замолчала, Доре смог как следует оглядеться. Дома за его спиной… верхушки тополей, растущих на нижней набережной… причалы… одинокая мачта для флага речного пароходства.
Флаг снят, но мачта-то (вот она!) осталась!
За мачтой должна была стоять тупоносая жилая баржа. Не баржа, а целый зеленый островок, сверху донизу заросший ползучими растениями.
Баржи нет.
Но это уже и не важно! Совсем неважно.
– Нам туда!
Он оторвал от себя Этьену и потащил к спуску.
Оказавшись на нижней набережной, Жан почти бегом провел её мимо одиноких причальных тумб к тому месту, где набережная сужалась настолько, что между стеной и водой оставалось не более метра, добрых полметра из которых занимало крыльцо.
Самое обыкновенное крыльцо в две ступеньки, которые вели к полукруглой арке с заколоченной дверью.
– Что это? – изумленно уставилась на дверь Этьена.
– Склад. Здесь раньше винные погреба были. Да и сейчас… Осторожно, не сорвитесь в воду.
Дальше река и стена смыкались.
Рядом с торчащими из воды сваями он отпустил её руку и прыгнул в воду. Этьена охнула.
Доре провалился до колен и, стараясь удержать равновесие, отчаянно замахал руками.
– Вы!..
– Всё в порядке. Давайте.
Он протянул руки и как ребенка снял её с причала.
– Отлично! Держитесь за шею. И ноги не опускайте, промочите.
Свои-то он промочил сразу, как только попал в воду. Промокли и ботинки, и брюки, отчего теперь ему казалось, что он сдуру сунул ноги в муравейник.
«Кретин! –
Девушка испуганно поджала ноги и обхватила руками его шею.
Осторожно нашаривая ногами дно, Доре медленно пошел вдоль стены под потемневший от времени настил старого полуразвалившегося причала. Между двумя опорами, чуть выше уровня воды открылась низкая и узкая ниша, почти щель, куда Доре сначала пропихнул Этьену, а вслед за ней залез и сам, плотно закупорив собой выход.
В темноте что-то визгливо запищало, потом зашуршало и вдруг обрушилось на них оглушительным стокатто дробных семенящих шажков.
Этьена придушенно взвизгнула и метнулась наружу, но Жан рванул её к себе и зажал рот ладонью.
– Тихо. Нас могут услышать… Не пугайтесь, это только крысы.
Услышав про крыс, она рванулась так, что чуть не высвободилась. И продолжала вырываться до тех пор, пока Доре снова не подхватил её на руки.
Постепенно визг и топот прекратились.
– Крысы ушли. Я вас поставлю.
Опустив её на пол, Доре зашуршал чем-то в карманах и вдруг чиркнул спичкой.
Огонек осветил узкий и низкий каменный мешок, влажный свод которого едва не касался её волос. Жану пришлось согнуться.
– Пошли.
Доре опять взял её за руку и повел в противоположный конец подвала, туда, где у стены громоздилась груда камней.
Спичка потухла. Дальше они пробирались уже ощупью. Оказавшись рядом со стеной, Жан отпустил её руку и загремел камнями.
– Что вы делаете?!
– Ищу… Здесь должен быть… Есть!
Опять вспыхнул огонек.
– Держите.
Доре передал спички Этьене, а сам склонился над большим жестяным ящиком.
Спичка погасла.
– Не зажигайте, – предостерег Доре, – спичек у меня маловато.
В темноте послышался скрежет, потом коротко звякнула откинутая крышка и зашуршала ткань.
– Дайте спички, – Жан в темноте нашарил Этьену и забрал у неё упаковку. Вспыхнула ещё одна спичка, от неё загорелась свеча. Даже не свеча, а короткий свечной огарок, облепленный натёками стеарина.
– Откуда это?…
– Мои старые запасы. Вы только посмотрите!
Он выхватил из ящика холщовую сумку с длинной ременной ручкой.
– Она столько лет пролежала в этом крысятнике и вот, пожалуйста, цела! Эти твари снаружи весь ящик обгрызли, а внутрь попасть так и не смогли! Представляете? Вот это жесть! Пятнадцать лет её грызли, а ей хоть бы хны! Мы этот ящик…
– Отлично, – резко оборвала его Этьена, – что вы собираетесь делать дальше? Сидеть в этом крысятнике?