Парадокс Prada
Шрифт:
Разочарованная, я встаю и начинаю расхаживать по кухне. Блейк оставил коробочку от клубники на столе у плиты, и я бросаю ее в мусор.
— Почистила зубы?
На мгновение я замираю на месте от удивления, затем вспоминаю наш сегодняшний разговор и широко улыбаюсь, уверенная в том, что зубы у меня сверкают чистотой.
— Все в полном порядке. Но главным образом потому, что я ее не ела. Блейк сцапал ее прежде, чем я успела охнуть, — добавляю я, продолжая притворяться, что обожаю шоколад.
Энди издает неловкий смешок, и я вижу, что он пытается понять, рассердилась
— Ничего страшного. Во время съемок я слежу за калориями.
— Ну, тебе беспокоиться не о чем, — говорит он, и я вежливо улыбаюсь.
Энди с его торчащими во все стороны волосами и криво сидящими очками в проволочной оправе немного похож на циркового клоуна, но он мне нравится.
Я прогоняю праздные мысли, потому что на них сейчас нет времени, и показываю на подсказку.
— Ну, и что тут у нас?
— «Играй или умри» — это понятно.
— Да уж, — соглашаюсь я, достаю из холодильника две диетические колы (обязательно во всем признаюсь своему диетологу, если доживу до нашей следующей встречи) и сажусь за стол рядом с Энди. — Но как насчет первой строчки? «Моя дочь, моя сестра и безумный старик». Звучит знакомо, только я не могу вспомнить, откуда это.
— Хороший знак, что тебе это кажется знакомым, — говорит он. — Подсказки всегда настроены на интересы Жертвы. Нужно только понять, в чем суть этого знакомого, и тогда ты разгадаешь подсказку.
— Как у тебя все просто получается, — сердито говорю я.
Он крепко сжимает мою ладонь.
— У нас все получится. Я знаю игру. Ты знаешь подсказки. Вместе мы обязательно справимся.
Отличная, зажигательная, вдохновляющая на подвиги речь.
— Давай перейдем к Джеку, — предлагает Энди. — Ты знаешь какого-нибудь Джека?
Я задумываюсь, пытаясь вспомнить всех своих личных и профессиональных знакомых.
— Около восьми месяцев назад я познакомилась на вечеринке с Джеком Блэком. И сына моего бухгалтера тоже зовут Джеком.
— И он?
— Ему три года, — говорю я. — Почему-то мне кажется, что он не тот, кто нам нужен.
— Да уж, — соглашается Энди. — Однако связь с Голливудом представляется мне интересной.
— Джек Блэк? — спрашиваю я.
Он качает головой.
— Нет, если ты всего лишь встретилась с ним на вечеринке. Но я думаю, что нам нужно обратить внимание на кино. Учитывая твою профессию, это звучит разумно.
Я вздыхаю и с трудом подавляю желание стукнуться лбом об стол. Энди прав, но мы пока ничего не разгадали. Так что его заявление о том, что моя слава является ключом к загадке, не слишком меня радует. Но здесь есть и кое-что хорошее: мой страх отступил, по крайней мере сейчас, и на его место пришло возмущение. Я злюсь на того, кто втянул меня в этот кошмар. А еще я расстроена, что Блейк ушел. Если учесть, как яростно я ненавидела его еще сегодня утром, моя нынешняя отчаянная потребность в нем кажется насмешкой судьбы. Впрочем, мне все равно. Я просто хочу, чтобы он был здесь.
Энди совершенно правильно поступил, когда прогнал его, но осознание того, что он в безопасности, мало утешает, когда я мечтаю о его объятиях. Я эгоистка? Может быть. Но такая верная.
Я чувствую, что на глаза навернулись слезы, встаю и начинаю расхаживать по кухне.
— Ладно, — говорю я, потому что не знаю, что еще можно сказать. — Давай начнем сначала. Голливуд. Кино и телевидение.
— И Джек.
— Верно. Хорошо. Конечно, — бормочу я, продолжая расхаживать и думать, и у Энди хватает ума не перебивать меня. — Я довольно близко знакома с Джонни Деппом, — говорю я, не дожидаясь ответа.
— Тебе повезло. Но он не Джек.
Я закатываю глаза, поражаясь его невежественности.
— Капитан Джек Воробей! Это одна из его главных ролей.
— Тогда, наверное, подсказка относится к роли, которую кто-то сыграл. «Пираты Карибского моря», правильно?
— Да, — говорю я, сражаясь с желанием похлопать его по руке и посоветовать хотя бы время от времени читать новости из мира развлечений, если он хочет работать в Голливуде.
— Значит, должна быть пиратская карта и все такое. У них были какие-нибудь загадки или ключи?
Я пытаюсь вспомнить, но, естественно, мне это не удается. По крайней мере, наверняка.
— Не думаю. Мне кажется, они просто знали, где находится сокровище.
— Вот черт!
— А как насчет «Смерть ей к лицу»?
— В этом фильме был Джек? — спрашивает Энди.
— Среди главных героев не было, — отвечаю я. — Может, среди второстепенных?
— Возможно, — соглашается он, но не слишком убежденно.
Я не удивлена. Мне это предположение тоже не кажется убедительным.
— Выходит, мы в тупике?
Он бросает на меня один из тех особенных взглядов, и я застенчиво улыбаюсь, затем расправляю плечи и возвращаюсь в образ.
— Ты прав. Мы уверены в победе.
Я делаю глубокий вдох, потому что чувствую, как ко мне подбираются черные, дымные пальцы страха, и заставляю себя успокоиться. Я не проиграю в этой игре. Больше не проиграю. Иначе я умру. Но что еще важнее, если я проиграю, мой враг одержит победу. А я ни за что не допущу, чтобы он победил.
— Первая подсказка считается самой простой, да? Значит, мы сами все слишком усложняем. «Моя дочь, моя сестра и безумный старик». Плюс Джек.
Я сжимаю руки в кулаки, потому что чувствую — ответ вот-вот всплывет в моем сознании, но никак не могу…
— А разве ты не снималась вместе с Джеком Николсоном? Когда тебе было примерно тринадцать лет?
— «Китайский квартал»! [12] — выкрикиваю я название и даже выплясываю маленькую джигу по кухне. — Два очка нашей команде. Ты великолепен, и мы с тобой просто молодцы.
— Ты не снималась в «Китайском квартале».
Я сдерживаюсь и не закатываю глаза. Можно только мечтать об участии в таком великолепном фильме, как «Китайский квартал».
12
«Chinatown» (1974), режиссер Р. Полански.