Парадокс в моей голове

Весна – пора головокружительной любви, волшебной романтики и душевного обновления. Не зря именно весна вдохновила огромное количество поэтов, писателей и других великих людей на сотворение неподражаемых шедевров. Ее освежающее дыхание наполняет легкие, мысли приобретают воздушную консистенцию, а в измотанной душе распускается сакура. И тогда непременно наступает время перемен. Так случилось и в моей жизни!

Это была моя двадцать пятая весна. И началась она как обычно: с моросящего дождя и бегущих ручьев по асфальту. Я стояла на улице, в парке имени Гоголя, закутанная в теплый снуд и

кашемировое пальто. Ветер пронизывал насквозь, и я начинала жалеть, что покинула свое комфортное гнездышко на улице Октября в субботний вечер. Но встреча с родной сестрой, которую не видела больше трех месяцев – дело святое и не требующее отлагательств. Я смотрела на памятник Гоголя и успокаивалась от мысли, что ему сейчас намного хуже; ведь он торчит здесь целыми днями в любую погоду, такой унылый и несчастный…

– Катюшка, прости что так долго! Я стала такая неуклюжая!

Я вздрогнула от неожиданности; непревзойденный Гоголь закрутил мои мысли в пантомиму несвязных размышлений. Повернувшись на голос, мой взгляд упал на округлый животик сестры, который растягивал ее пуховую куртку по бокам до неприличного треска.

– Кто-то не на шутку перестарался с пончиками, а? – я положила руки на маленький «арбузик» Вики. – Здесь на углу неплохо готовят пиццу. Пойдём натрескаемся, как следует?!

– Ах, сестрёнка, я бы с радостью! Но нам нужно успеть в одно место… – протараторила она и, не дав мне вымолвить ни слова, сразу же продолжила. – Пообещай, что исполнишь мою просьбу!? Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Конечно, если только твоя просьба не требует моего присутствия на родах и не связана с нарушением уголовного кодекса! – рассмеялась я, не понимая, что поспешным ответом подписала себе «смертный приговор».

– Тогда надо поторопиться! Здесь недалеко.

– Может уже скажешь, куда мы несёмся?

– Это неважно, ты дала слово! – напомнила Вика.

Мы поспешно топали по улице, делясь новостями последних месяцев. Наконец, мы подошли к двухэтажному кирпичному зданию с панорамными окошками и, преодолев ступени, оказались в просторном зале с металлическими станками и зеркалами в полный рост.

Шесть разнополых пар синхронно отрабатывали танцевальные элементы на счёт. По технике их выполнения я сразу признала доминиканский танец страсти под названием Бачата. Голос, ведущий счёт, имел красивую тембральную окраску и ненавязчивый акцент. Он принадлежал высокому шатену крепкого телосложения на вид лет тридцати с загорелой кожей. Крепко прижимая партнершу – пластичную брюнетку в коротком платье – он сразу же обратил внимание на нас. По всем критериям стало понятно, что мы находимся в школе танцев, причём латиноамериканских. И я совсем потерялась в догадках, зачем Вика притащила меня сюда.

Шатен обратился к танцующим парам:

– Молодцы! Продолжаем. Только теперь отдайтесь музыке.

Он что-то шепнул на ушко партнерше и, включив музыкальный центр, двинулся к нам.

– А вот и моя прекрасная леди! Как поживаешь? – с улыбкой спросил он, мельком взглянув на Викин живот.

Цвет его глаз совмещал в себе две стихии: казалось, снаружи морская волна захлестывала синеву лазурных небес внутри, до уровня зрачка.

– Привет. Теперь все замечательно. И спешу обрадовать, что и твои дела тоже пойдут в гору! Алекс, познакомься, это Катя – моя сестра и твоя новая партнерша.

У меня отвисла челюсть. Переведя взгляд с довольной Вики на шатена, я собиралась возразить, но Вика нагнулась ко мне и полушепотом напомнила.

– Ты дала слово!

– Сними, пожалуйста, пальто. – с ухмылкой попросил он.

Я совсем опешила, и хотела было снова возмутиться, но Вика принялась расстегивать пуговицы на моей верхней одежде, и я невольно освободилась от пальто.

Алекс раскрутил меня, игриво осматривая мои скудные формы.

– Фигурка неплохая… чувствуется грациозная гибкость. Посмотрим, что ты умеешь на деле. – небрежно бросил он, поворачиваясь к танцующим парам. – Так, ребят, перерыв десять минут!

Мои щеки вспыхнули, и я укоризненно посмотрела на сестру, которая умиротворенно улыбалась. Теперь мне хотелось поставить надменного наглеца на место! Занимаясь Бачатой с восемнадцати лет и до прошлого года, я была полностью уверена, что сумею сразить его истинным талантом в хореографии.

Когда зал опустел, мы вышли в его центр. Крепко обхватив меня одной рукой за талию, другой – Алекс захватил запястье моей правой руки. Он вёл в танце, не сводя с моего лица два голубых омута, в океане которых я бы с удовольствием растворилась дотла. Мы кружили по залу, энергично покачивая бедрами и совершая поочередные повороты под рукой. Немая усмешка растеклась по его сухим губам. Легкая щетина придавала ему вид брутального мужчины. В душе звучали торжественные фанфары от мысли, что он пожалел о необоснованной предвзятости по отношению ко мне. Но вдруг он резко остановился, отпустив меня из объятий. Его усмешка на губах стала более выраженной, чем прежде, и оскорбительным образом воздействовала на меня.

– Танцуешь ты весьма паршиво. Приходи завтра, и я постараюсь исправить твои скверные навыки.

Я почувствовала, как яркая краска огнем разлилась по моим щекам. Бросив негодующий взгляд на Вику, я подхватила пальто и вылетела из класса, несмотря на умоляющий голос сестры подождать её.

Да, что он о себе возомнил?! Как можно так обращаться с незнакомой девушкой? Видимо, правила этикета ему абсолютно неведомы!

Я мчала в сторону остановки и поносила его мысленно на чем свет стоит. Как досадно, что я ушла молча. Дождь нещадно бил в лицо холодными каплями. Начинало смеркаться.

Не понимаю, почему он так со мной? Ведь я выкладывалась и ни разу не сбилась в танце. Хоть я и пообещала Вике, но НИЧТО и НИКОГДА не заставит меня вернуться в место позора! Да, я так решила окончательно и бесповоротно! И пусть небеса обрушатся, или наступит конец света – но ноги моей там не будет!

На следующий день я покорно шла к двухэтажному зданию, где вчера сгорела от непомерного стыда. Улицы казались пустынными. По воскресеньям народ покидал город, разъезжая по гостеприимным родственникам или загородным дачам. Сырая погода отвратительно действовала на моё настроение. Рядом со мной щебетала Лилька. Будучи однокурсницами аграрного института, с первого курса нас связывала кармическая участь неудачниц и, выйдя дипломированными ветеринарами, участь эта не стала более удачной, чем раньше.

– Когда займемся твоей личной жизнью? – спросила Лилька, открывая упаковку с мороженым.

– Как только – так сразу.

Лилька порицала мою ленивую натуру и, зная нерасторопность в отношении парней, иногда давала мне «пинка». Конечно, в глубине души мне бы хотелось обыкновенного женского счастья, а также любить и быть любимой; но те претенденты, которые окружали меня ежедневно, оставляли желать лучшего.

– Слушай, я так и не поняла, а зачем мы пришли сюда? – спросила она, продолжая уминать вафельный стаканчик.