Парадокса не будет

Кост Андрей

Надо было крепко подумать.

5.

Петров вошел в институт осторожно, чуть ли не пригибая голову. Справедливо ожидая гнева вышестоящего руководства в лице грозного Владлена Казимировича, он старался не привлекать к себе особого внимания. Тем не менее, его заметили. Весь путь до кабинета директора его провожала волна тишины, которая не спеша прокатывалась по коридорам института со скоростью Петрова. Наконец он остановился перед заветной дверью и поежился. В последний раз, когда он был у директора, их разговор под конец поднялся до повышенных тонов и сейчас это точно не сулило ничего хорошего оробевшему Петрову. Дверь неожиданно распахнулась перед ним. За порогом стояла Надежда - секретарь директора: "Входи уж. Ждет тебя с самого

утра" - она указала куда то за спину и отошла в сторону, завистливо посмотрев на загоревшего Петрова. "И это в середине-то февраля", - она вздохнула и принялась готовить зеленый чай для директора, уже не первый в этот день.

Директор восседал в своем кресле, положив руки на стол. Взгляд его буравил Петрова. Сесть директор не предложил. "Плохой знак", - подумал Петров.

– Доброе утро, Владлен Казимирович.

– Не доброе. Петров, ты понимаешь вообще, какую кашу заварил?

– Владлен Казимирович, я все рассчитал и...

Директор привстал и снова опустился. Взял стакан со стола, отпил. Петров вдруг понял, что у директора похмелье. "Ого, да я много пропустил," - подумал он и продолжил:

– Я знаю, что с моей стороны это очень необдуманный поступок, все эти журналисты, телевидение. Но вы же не будете отрицать, что это величайшее достижение современной науки? Мы с вами, я подчеркиваю, мы с вами становимся свидетелями грандиозного события. В наших силах изменить ход времени!

– Петров, ты на солнышке в своей Сахаре перегрелся?
– директор повысил голос, - Что ты несешь? Достаточно того, что ты всех на уши поставил свои заявлением про новый Большой взрыв и уничтожение Вселенной!

– Даже если это самый маловероятный из вариантов, его необходимо учитывать и вы, как ученый, тоже это должны понимать!
– Петров тоже позволил себе прибавить немного громкости.

– Побольше твоего понимаю!
– директор взял со стола листок и швырнул его по столу в сторону Петрова. Лист спорхнул под стул. Край листа и крупная надпись ПРИКАЗ бросились в глаза Петрову. Он побледнел.

– Что, испугался?
– директор явно заметил его испуг.
– Очень хотелось, чтобы это был приказ о твоем увольнении, но нет. Это приказ о начале эксперимента по переносу твоего разведчика в прошлое. На 65 миллионов лет. Чертов шантажист, иди отсюда, чтобы до окончания программы я тебя здесь не видел.

Петров подхватил листок и пятясь, бормоча извинения вперемешку с благодарностями, из-за чего выходило странное "спасизвините", вышел.

6.

Директор пролистывал новости на своем планшете, то и дело натыкаясь на сообщения о "Самом смелом эксперименте в прошлом, настоящем и будущем", как его быстро окрестили новостные агентства. Из новостей директор узнал, что Петров запросил помощи у ближайших государств для охраны зоны нахождения зонда. По словам Петрова, он не собирался пока доставать зонд из-под земли, ссылаясь на временные парадоксы. "Сначала, - говорил он в камеру, - мы его запустим, а потом достанем. Нет причин нарушать причинно-следственные связи".

Между тем на космодроме готовилась ракета носитель для модуля, которому предстояло отправиться в прошлое. Помимо разведчика, модуль несет в себе малый спутник, оснащенные камерами. Он будут оставаться на орбите, делая снимки планеты и передавая их разведчику, в течении нескольких суток, пока не сгорит в верхних слоях атмосферы. Разведчик же должен приземлиться в области пустыни Сахара, которая, по словам палеонтологов, была в этот период цветущей равниной с многообразием жизни. "Если повезет, - думал директор, - и мы точно угадали время, человечество впервые получит реальные изображения настоящих динозавров".

Сам того не заметив, директор вместо привычного "он" стал употреблять мы. В институте он часто захаживал в лабораторию, где снаряжался модуль, особенно если Петрова не было рядом. Потом и с Петровым стал здороваться, даже извинился за резкость и постепенно сам простил его, с головой окунувшись столь любимую им науку.

7.

Петров тогда обманул журналистов,

и на притащенный им зонд сбежалось посмотреть пол-института. Еще бы, 65 миллионов лет пролежать в земле - это ли не гарантия качества производимой продукции? Отделу конструирования и робототехники есть чем гордится, если этот кусок кремний-графитовой смеси даст извлечь из себя информацию. Петров достал из земли его поздно ночью и, пользуясь безалаберностью сотрудников аэропорта, просто отправил его в багаже, завернув в грубое полотно. С виду разведчик напоминал кусок камня, чем по большому счету и являлся. Петров нагло заявил, что этот камень, найденный им в пустыне, прекрасно подойдет для украшения сада камней, которого, кстати, у Петрова никогда не водилось. На что принимающий багаж покрутил пальцем у виска и закинул увесистый тюк на приемную ленту.

По приходу в институт Петров заперся в своем кабинете и принялся по крупицам добывать информацию из разведчика. Он сразу обратил внимание, что зонд поврежден намного сильнее, чем он рассчитывал. Возможно, он даже не смог выполнить свою основную функцию и сфотографировать пасущихся динозавров. Петров досадливо хмыкнул и принялся последовательно облучать сантиметр за сантиметром графеновые пластины из сердцевины зонда, считывая и фиксируя каждый найденный бит данных на портативный накопитель. Какая то мысль настойчиво пыталась нащупать путь к его вниманию. Петров внутренне напрягся и похолодел - такая сильная деформация зонда могла произойти только по одной причине! Вместо того, чтобы аккуратно приземлиться, зонд с приличной скоростью врезался в планету. Интересно, насколько огромной? Ладно, данные покажут. И Петров монотонно продолжил считывать информацию, с осторожностью водя сканером по внутренностям зонда.

8.

Все расчеты для завтрашнего эксперимента были произведены и неоднократно проверены.

Ускорители частиц на орбите уже начали работать, разгоняя четко выверенное количество протонов до нужной скорости. Как только с Земли поступит команда на активацию темпоральных ворот, потоки частиц ринуться навстречу и излучение от их столкновений будет направлено на эмиттеры темпорального поля. Короткая вспышка, едва слышное возмущение в радиодиапазоне и на месте объекта остается только абсолютный вакуум, да работники научных станций на Луне фиксируют слабые сигналы гравитационного поля детекторами волн.

Директор просто проглядывал распечатки рассеянным взором, не вчитываясь, скорее по привычке. Необходимости в контроле со стороны давно уже не было необходимости, но директору так было спокойнее. Взгляд его зацепился за формулу расчета траектории перемещения во времени. В свое время он принимал участие в разработке этой задачи вместе с лучшими умами института и сейчас смотрел на нее взглядом, каким смотрят на старые фотографии друзей и родных. Узнавание, волна теплых мыслей, возможно некоторое сожаление о не выполненном деле давно в прошлом. Ему приятно грела душу мысль, что именно в этой формуле он запечатлен на века благодаря открытию Постоянной Ольшова. Он доказал, что мощность, затрачиваемая на перемещение объекта всегда одинаковая и не зависит не от массы, не от расстояния, на которое перемещается объект. Значение имела лишь частота и количество импульсов, которые генерировали излучатели. Облученный ими предмет просто "записывался" в нужном месте на временной линии вселенной, одновременно стираясь из настоящего времени.

Звонок телефона вырвал директора из приятных воспоминаний. На его "Слушаю" в трубке возник взволнованный голос Петрова:

– Владлен Казимирович! Зайдите ко мне в лабораторию.

– Вообще-то я уже домой собирался, - директор взглянул на часы - половина девятого.

– Это срочно. Я считал информацию с зонда. Это касается завтрашнего эксперимента!

– Хорошо, сейчас приду.

В трубке послышались короткие гудки, Петров не удосужился ответить.

9.

Коридоры института были пусты. Дежурное освещение было лишь на лестничных площадках, остальное окутывал полумрак, разгоняемый отсветами уличных фонарей в окнах.