Параллели судеб
Шрифт:
***
В своей квартире Патрик упаковывал вещи, он делал это с каким-то рьяным желанием. Казалось бы, почему человек так сильно желает покинуть свой родной город? Что заставляет его бежать отсюда? Непонимание? А нужно ли оно Патрику? Сам он думал, что нет, но он глубоко ошибался. Его жизнь носила в себе только один смысл - работу, а в остальном она была пуста. Патрик целиком отдавался своему делу: он не досыпал, смертельно уставал, он болел душей за своих пациентов, посторонних для него людей, но не за тех, кто был с ним рядом. Патрик не ценил своих друзей в полной мере, он относился к ним слишком свободно и независимо, ему не нравилось связывать себя
Баловни судьбы, коим Патрик и являлся до настоящего периода, не привыкли к поражениям. Им кажется, что, поднявшись высоко, они уже никогда не упадут вниз.
Но вот понимал ли Патрик, что его жизнь была слишком удачной? Похоже, он не осознавал это, его не устраивало любое положение, ему всегда хотелось большего. А теперь, когда он "все потерял", он думал, что его участь несправедливо жестока.
Такие мысли терзали Патрика, пока он собирал свои вещи, а делал он это быстро, швыряя их в сумку. Он не взял с собой ничего, кроме одежды. Оставляя фотографии, он забывал часть своей жизни в этой маленькой квартирке. Ему, безусловно, было жаль все вот так бросить, хотя он не без некоторой радости ждал отъезда. Перемены не страшили его, потому что он был уверен, что в новом месте ему будет лучше.
Патрик не жалел себя, но и не считал, что неудачи свалились на него по заслугам. Он пребывал в том промежуточном состоянии, когда чувства притупляются, и нельзя разобрать, что же на самом деле у тебя творится внутри.
До ночного рейса Патрика оставалось еще около трех часов, когда он вышел из дома. На улице было темно и безлюдно, машины почти не ездили. Патрик посмотрел на небо: оно было ясным и звездным, но его это нисколько не поразило - он не был романтиком. Вдруг откуда-то из темноты он услышал знакомый голос, зовущий его:
– Патрик, подожди меня...
Он обернулся и увидел Рене. Она зябко потирала пальцы рук, так как давно уже ждала Патрика на улице.
– Что тебе надо, Рене?
– Я слышала, что ты продал все, а теперь собираешься уехать в Париж.
– Да, - Патрик хотел отвязаться от нее, меньше всего ему хотелось с ней разговаривать.
– А что мне теперь делать?
– капризно спросила она, - Я потеряла свою работу. Я надеялась, что ты будешь теперь жить в доме Джоанны, а я бы стала работать у тебя. А ты взял все и продал. Что мне теперь делать?
– Это твои проблемы. Тем более, что у тебя есть и другая работа, претензии Рене его начинали злить, и Патрик не мог понять, причем тут он.
Однако Рене это нисколько не волновало, а поэтому она продолжала:
– Я не могу больше там работать в своем нынешнем положении...
– У тебя приступ целомудрия?
– ехидно заметил Патрик, доставая сигареты и зажигалку.
– Нет, - крикнула Рене, - я жду ребенка.
– А причем же здесь я?
– Патрик заинтересованно приподнял бровь, но ему вдруг стало не по себе от нелепой догадки. В следующую секунду Рене произнесла вслух то, что Патрик предпочел бы не слышать:
– Ты счастливый отец!
– Не говори ерунды, между нами ничего никогда не было, и не будет.
Рене вдруг как-то зло улыбнулась, подошла к Патрику и, дотронувшись рукой до его волос, сказала:
– Было.
И Рене рассказала Патрику события той ночи, когда он был жутко пьян. Она представила все это в таком свете, будто сам Патрик приставал к ней, а она не могла отказать. Рене повествовала с таким чувством собственного достоинства, что к концу ее рассказа Патрик хохотал. Это был саркастический и злой смех, который заставил Рене замолчать.
– Ты мне противна. Если даже ты и беременна, то нет никакой гарантии, что счастливый отец - это я. А если это действительно мой ребенок, то я сочувствую ему, ведь родиться от такой матери - это наказание. Избавь его от страданий, сделай аборт. Твой ребенок вряд ли родится здоровым.
Патрик нервно закурил. Он был жесток, но считал себя правым. Беременность такой женщины, как Рене, вряд ли могла привязать его к ней. Он не уважал ее, считал глупой и пошлой, она вызывала в нем чувство брезгливости, которое он не мог побороть в себе. Эта ситуация казалась Патрику нелепой, и он не воспринимал ее всерьез. Возможно, будь на месте Рене другая, он предложил бы свою помощь и участие в воспитании, признал своего ребенка, но не женился, если бы не был уверен в своих чувствах.
Рене слушала Патрика, и ни один мускул не дрогнул у нее на лице. Его бессердечные слова не трогали ее.
– Но я люблю тебя, - с вызовом воскликнула она.
– А я - нет!
И Патрик уехал на подъехавшем в ту минуту такси.
Часть вторая.
Глава 1.
C тех пор как уехал Патрик прошло больше месяца. Жизнь в больнице протекала по-старому, казалось, ничего не изменилось с момента его увольнения. Патрика позабыли, как одного из многочисленных сотрудников, которые сначала приходят, а затем уходят на другое место работы. Лишь Жустин вспоминала Патрика каждый день, когда шла пообедать в кафе, потому что ей некому было составить компанию. Она сильно расстраивалась, что вместе с Патриком потеряла и еще одного друга - Николя. Он теперь совсем ее забыл, весь обеденный перерыв проводил с Адель, а после работы они уходили из больницы вдвоем, улыбаясь и громко разговаривая, и куда-нибудь ехали. Только вот Жустин никак не могла знать куда.
Так и сегодня, Николя закончил дежурство и пришел за Адель в ее кабинет.
– Знаешь, что, дорогая моя, - Начал Николя, заглянув в кабинет, - Мне кажется, что ты слишком много работаешь.
– Да-да, - машинально ответила она, не отрываясь от просмотра бумаг.
– Адель, - продолжил Николя уже настойчивым тоном, - давай съездим куда-нибудь, отдохнем, вместе проведем сегодняшний вечер...
Николя ждал ответа, но Адель молчала.
– Что с тобой, милая, - Он старался сохранять спокойствие, однако чувствовал, что начинает выходить из себя.
Через пару минут Адель отодвинула в сторону бумаги, посмотрела на Николя и ответила:
– Прости, но сегодня я очень занята, мне нужно еще закончить отчеты и просмотреть электронную почту. В следующий раз, хорошо?
– Да, конечно, отлично, замечательно, - с сарказмом выпалил раздосадованный Николя и с равнодушным видом направился в двери.
– Николя, - позвала его Адель, - прости, что обидела тебя, но это моя работа и я обязана ее выполнять, потому что за меня ее никто не сделает. Это тоже самое, если бы я вызвала тебя во время операции и сказала бы тебе, что ты мне нужен прямо сейчас. Твои обиды глупы и беспочвенны.